Книга Чародей, страница 86. Автор книги Джин Вулф

Тауг потерял дар речи от потрясения.

— Я думал, он погонится за мной, во всяком случае надеялся. Когда он этого не сделал, я поскакал вокруг дома, намереваясь внезапно напасть на него сзади. Я держался в стороне от дороги, опасаясь натолкнуться еще на какого-нибудь ангрида.

Тауг кивнул:

— Разумеется.

— Когда я вернулся… ну, ты сам знаешь, что я там увидел. А тебя уже и след простыл. — Свон выпрямился в струнку и широко расправил плечи. — Это оскорбительно, и если бы ты бросил мне вызов, будучи рыцарем, я бы принял вызов. Я думал, ты вернулся в Утгард.

— У меня и в мыслях такого не было, — сказал Тауг. — Возможно, я бы вернулся, приди мне такая мысль в голову. Но я хотел найти вас и думал, что вы где-то здесь.

Высокая изможденная женщина в драном черном платье выступила из тени, ведомая за руку женщиной пониже, со взметенными над головой волосами.

— Не забудьте про нее, господин.

— Баки? — Тауг не старался скрыть своего удивления. — Это мать Этелы?

— Разумеется, господин.

— Я и не знал, что она такая высокая.

Свон поманил рукой Баки:

— Пойди ко мне, девушка. Ты рабыня? Ты одета как рабыня.

— Я и есть рабыня, сэр рыцарь.

— Несомненно, именно поэтому ты называешь моего оруженосца господином. Он свободный человек, а любой свободный человек кажется тебе господином.

— Я его рабыня, сэр рыцарь. И поэтому называю его господином.

— За время своего пребывания здесь я видел много рабов, в том числе и женщин. Порой кажется, что Утгард кишит ими. Однако я еще ни разу не видел рабыни столь прелестной.

— Осторожнее, сэр рыцарь.

Мать Этелы взяла руку Тауга и вопросительно посмотрела на него огромными темными глазами.

— Она в замке, — прошептал Тауг. — Она очень хорошо себя вела, и я не обижал ее. Никто не обижал.

Один из слепых рабов громко произнес:

— Вы сказали, мы можем стать свободными.

Свон возвысил голос:

— Послушайте, все вы. Я представляю здесь короля. С этого момента вы принадлежите королю Гиллингу — вы все, кроме девочки, которая принадлежит моему-оруженосцу. Мы забираем вас отсюда и ведем на рынок.

Раздались протестующие возгласы.

— Не для того, чтобы продать вас! Нам нужно купить продовольствия, чтобы кормить вас в Утгарде, и у меня есть деньги. Я куплю много мешков зерна и корзин овощей — репы или что там выращивают местные жители. Мы также купим мяса и, возможно, живых животных, которых погоним в замок. Вы потащите мешки и корзины и поможете погонять животных. Я хочу довести до вашего сведения следующее: теперь у вас новый хозяин, король, и я его представляю. Если выкажете преданность и послушание, мы хорошо о вас позаботимся. В противном случае я не собираюсь попусту тратить время, осыпая вас упреками и колотушками. Королю Гиллингу нужны хорошие рабы, а не плохие, а в земле, откуда вы родом, он найдет еще много рабов. Следуйте за мной.

Баки дернула Тауга за рукав:

— Солнце светит вовсю.

— Я понимаю, — кивнул он.

— Боюсь, она отстанет.

— Я присмотрю за ней, — сказала одна из женщин.

— Может, ей лучше поехать на коне с вами, господин? Она очень худая и явно весит всего ничего.

— Если мы сумеем посадить ее в седло.

Голос подала мать Этелы:

— Подставь мне руки, девушка.

— Думаю, у меня не хватит силы. — Баки обратилась к другой рабыне: — Опустись на одно колено. Подставь ей под ноги другое.

Дело оказалось проще, чем предполагал Тауг. Вскоре мать Этелы сидела в седле позади него, задрав юбку выше коленей и обхватив до боли исхудалыми руками его талию.

— Остальные уйдут через окно с другой стороны дома, господин. Именно через него ваш спутник забрался в дом, и его конь привязан там.

— Мы присоединимся к ним, — сказал Тауг и тронул Лэмфальта шпорами, давая понять, что они готовы ехать.

— Она эльф, — прошептала мать Этелы, когда они проезжали через дверь.

— Я знаю. Но вы откуда знаете?

Она не ответила.

По дороге через город их один раз остановили, но Свон громко объявил, что они едут по поручению короля, и ангрид, вставший у них на пути, с ворчанием посторонился.

Рынок оказался больше и беднее, чем ожидал Тауг; за прилавками стояли в основном представители человеческого племени. Порасспрашивав и поторговавшись, они купили огромную телегу, грубо сработанную и почти новую, а также четырех волов, чтобы тащить повозку. Затем Свон принялся покупать самые разные продукты питания, приказав рабам погружать все на телегу.

Маленькая ручка нашарила руку Тауга:

— Он переплачивает.

У Тауга отвисла челюсть.

— Что ты здесь делаешь?

— Сопровождаю вас. Я боялась, вдруг вы попадете в беду и вам понадобится помощь. Вы сказали, что собираетесь на рынок, вот и я пришла сюда.

Покачав головой, Тауг поднял Этелу и поставил на бочку.

— Ты знаешь, что тебе не следовало уходить из замка. Я запретил тебе. Ты поступила дурно.

— Если для того, чтобы помогать вам, мне придется поступать дурно, я буду поступать дурно. Я не такая маленькая, как вы думаете. Дайте руку.

Он протянул руку, и она прижала ее к своей груди.

— Чувствуете? Мама говорит, теперь я буду взрослеть день ото дня.

Несмотря на чистоту своих помыслов, Тауг ощутил волнение в крови.

— Мы спали вместе, а вы даже не дотронулись до меня, только я и не хотела ничего такого. Я просто хотела, чтобы мы обнялись и, возможно, поцеловались.

Тауг судорожно сглотнул:

— Думаю, нам лучше подождать, пока…

Какой-то клыкастый ангрид указал пальцем на Тауга с Этелой и что-то проорал Свону. Потом резко повернулся и пошел на них с расставленными руками.

Но в следующий миг упал. Меч Свона мелькнул в воздухе слишком стремительно, чтобы Тауг успел увидеть, но половина клинка окрасилась красной кровью.

Ангрид корчился на утоптанной земле и с диким ревом продолжал ползти к Таугу, подтягиваясь на руках.

— Мы уходим! — прокричал Свон. — Рабы забираются на телегу, все до единого. Женщины, одна из вас правит волами.

Этелы на бочке не было. Тауг выхватил свой меч и отрубил два пальца от громадной ручищи, протянувшейся к нему. Не успев ни о чем подумать, он вскочил на Лэмфальта. Длинный кнут оглушительно щелкнул, точно переломленное копье, и Тауг увидел мать Этелы на сиденье возницы, и девочку рядом с ней. Ангрид с обнаженным мечом преградил путь телеге, крикнув остановиться и схватив одного из волов за рог. Кнут полоснул его по лицу, и он, пошатнувшись, отступил.