Онлайн книга «Смерти нет»
Тут и начальство подоспело, Бабай с Даней. — Зачем они его везли, как думаешь? — вполголоса спросил Бабай. Даня пожал плечами: — Черт их знает. Чужая душа — потемки, а уж гоблинская... или что там у них вместо души. — Смрад у них там, больше ничего. — Бабай сплюнул зло. — Ну не сожрать же они его хотели? — Ну, это вряд ли. Хотели бы — сожрали. Тут другое что-то... Кстати, Очкарик ваш был совершенно прав. У них есть высшие ранги. — Маги? — Они. — Ты их сам видел? — Видел. И мочил тоже, друг. Много еще чего у них есть. Здесь их верховное правительство проживает. Каганат Раш, неужто не слыхал? — Не-а. — Ну и что там наш освобожденный пленник? — Идет! — радостно крикнул Шуруп. — Иду, — подтвердил спасенный, ступил на край борта и ловко спрыгнул. — Спасибо, парни! — И девчонки, — ввернул Костя. — И девчонки тоже. — Парень рассмеялся, и засмеялись все. 3 Даня с удовольствием разглядывал юношу. Всегда приятно смотреть на человека, которого ты спас. А тот отряхивался, сбивал с рукавов и бортов куртки всякий мусор так беззаботно, словно бы не из лап погибели вырвали его только что. — Силен ты брат, — заметил ему Даня. — Чем же? — Паренек вскинул ярко-голубые глаза. Он был совершенный блондин, волосы густые, вьющиеся, — правда, грязные, видно, что очень давно не мыл. Сам невысок и щупловат. Черты лица правильные, чуть мелковатые. Как-то сразу он располагал к себе — Даня это почувствовал, а он в таких делах не ошибался. — Да тем, что на волосок от смерти был — а хоть бы хны. Другой бы на ногах не стоял. — Э! — с великолепной небрежностью отмахнулся белокурый. — Что такое смерть? Пока мы живем, ее нет, а пришла она — нас уже нет. Вот и все! Этой фразой он заставил остолбенеть всех, даже Шурупа. Такое никому прежде не приходило в голову. Даня стряхнул столбняк первым. — Силе-он... — повторил он с изумлением. — Ловко придумано! — Ну, это не я, — заскромничал белокурый. — Это Эпикур придумал. — Кто такой? — Философ древний. Бабай смотрел на паренька с симпатией — здорово напомнил ему он Очкарика, хотя внешне сходства никакого. Напомнил, и все тут... Однако, несмотря на сантименты, командир уфимцев головы не потерял. — Вот что, философы, — сказал он, — мы здесь и так уж лишнего торчим. У вас база есть? — обратился он к Дане. Тот лишь усмехнулся. — Не глупее вас, господа пришельцы!.. Но поспешать надо, это ты верно сказал. Ты с нами? — спросил новенького. — Если не возражаете. — Ничуть. Звать тебя как? — Сергей. — Ладно. Ну, братцы, взялись поживее! 4 Через час все — москвичи, уфимцы и Сергей — сидели в логове Гвоздя и с аппетитом трескали варево из трофейной пшенки и тушенки. Светили два фонаря, сделанные Гвоздем, — они бросали резкий, грубый свет, где тени все перемешались в беспорядке: у кого, казалось, пол-лица нет, у другого вообще были видны рука и кусок туловища, и походило это на робота-миноискателя... Никто, впрочем, не замечал ничего, все были поглощены едой. Лишь Костя, наглотавшись месива, сунулся было к Бабаю. — Слушай, — шепнул на ухо, — а наши-то там, Снежанка и малышня... С ними-то что будет?! Бабая это слегка обозлило. — Твою мать! Ты, Гром, сам, что ли, маленький? — сердито прошипел он в ответ. — Откуда я знаю! Нас кинуло хрен знает куда, за полмира!.. Что мы можем сделать, как ты думаешь?! — Не знаю. — Костя поник. — Ну вот. А я знаю, да? Волшебник, твою мать! Сердитое перешептывание от зорких глаз Дани не укрылось, но виду он не подал. Подождал, пока дожуют кашу, догрызут сухари. — Ну что, воинство, наелись?.. Довольный смех, отрыжка и хлопанье по пузу были ответом. — И отлично. А теперь... — Даня сделал эффектную паузу, — чай со сгущенкой! Подвал дрогнул от восторгов. Кто-то зааплодировал, и подхватили все — только криков «бис» не хватало... Здравомыслящий Бабай, однако, не упустил спросить: — А чай у вас откуда? Даня заговорщически подмигнул: — Умеем жить! Чай, признаться, был плохонький, залежалый, но пили со смаком, с кряхтеньем, уханьем. Потели, утирались, смеялись... Один Немо был невозмутим. Ни малейшего чувства нельзя было прочесть на его лице. Когда эмоции малость поутихли и чаепитие стало рутиной — прихлебывали, отдуваясь, кто третью, кто четвертую кружку, — Даня, как бы внезапно вспомнив, воскликнул: — Да! Муха, послушай-ка. Муха оробел. — Я, генерал... То есть это, слушаю. — Ты стрельнул в тот предмет на асфальте — темный, скверный такой? Федор оробел пуще. — То есть... Что, не надо было? Даня успокаивающе повел рукой: — Все нормально. Все правильно сделал. Как ты в него долбанул! Прямо чемпион. Пацан так и просиял. — Так я смотрю — лежит, гад! Меня прям колбасить стало от него, такая гнида. Ну, навел, да ка-ак грохну!.. Бабай с Даней обменялись быстрыми взглядами. — Понимаешь? — спросил москвич. — Вроде того, — ответил гость. Любознательный Костя был тут как тут. — Чего — понимаешь? Бабай нахмурился было, готовясь отсечь любопытство, но Даня сказал: — Да уж чего тут секретить. По-моему, дело ясное. Ну, конечно, не до конца, но в целом — да. Гвоздь по натуре был исследователь. И слух у него был острый. Он мигом услышал: — Это что ясно? Насчет перемещения? Даня кивнул. Гром торопливо отхлебнул из кружки и завопил: — Тихо все! Генерал говорить будет! Все стихли. Даня усмехнулся: — Ну я сам только в общем представляю... И изложил свое понимание дела. Выходило так: проникновение в срединный мир не просто исторгло оттуда взрыв нечисти. Оно стало бомбой замедленного действия. С годами измерения пространства-времени нарастают. Появляются такие... ну, как бы их назвать... — ... как их назвать... — Даня мучительно сморщился и зашевелил пальцами... |