Онлайн книга «Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?»
Девушка глотнула колы из банки, подумала. — Ну, попробовать можно… В дверь без стука заглянул Свендсен. — Алиби Хартманна подтвердилось, — сообщил он. — Никаких сомнений. Всю субботу и воскресенье он провел в конгресс-центре. Да, еще одно: в вашем кабинете вас ждет Леннарт Брикс. — Пусть Букард с ним разбирается. Свендсен осклабился: — Букарда здесь больше нет. Брикс играл с полицейской машинкой на столе Майера: раскручивал колеса и смеялся, когда вспыхивал красный огонек на крыше. — Садитесь. Кое-кто с верхних этажей просил меня поговорить с вами. — О чем? — спросила Лунд. Она осталась стоять. Майер нашел себе место возле окна. — О грубой халатности, допущенной в расследовании убийства Нанны Бирк-Ларсен. — Грубая халатность? Да нам постоянно врали и мешали! — воскликнул Майер. — Из дела были изъяты отдельные телефонные номера и связанные с ними записи, — продолжал Брикс, словно Майера не существовало. — Можете больше не беспокоиться. — Он достал из кармана черного пиджака конверт. — Вот судебный ордер с требованием предоставить вам полные данные. Лунд не взяла конверт. — Букард сказал, что сможет сам получить недостающие данные. Брикс сунул руки в карманы брюк. — Букарда нет. Он сейчас, скажем так, в отпуске. — Брикс прищурился, глядя на дождь за окном. — Время, конечно, не самое удачное. — И он перевел взгляд на двух инспекторов. — Не ждите, что после отпуска он вернется. Но зато теперь у вас есть я. — Он растянул губы в неприятной улыбке. — Так что не переживайте, мы справимся. — С этими словами он направился к двери. — Не думаю, что Букард один виноват в случившемся, — сказала Лунд. Брикс остановился, посмотрел на нее холодно: — Выйдите-ка со мной на минутку. Вдвоем они встали у стены в коридоре. — Как я понимаю, вас ждет новое место работы в Швеции, — сказал Брикс. — Советую вам закончить расследование без новых неприятностей, Лунд. А потом… — Он ткнул пальцем в сторону выхода. — Уезжайте. До тех пор докладывайте мне лично. И никому другому. Когда она вернулась в кабинет, Майер уныло сидел за своим столом. — Вот бы не подумал, что такое возможно, Лунд, — проговорил он. — Но кажется, старый шеф мне нравился больше нового. Тайс Бирк-Ларсен сидел напротив нее за кухонным столом. Пернилле с мальчиками ночевала у своих родителей. Теперь Антон и Эмиль были в школе. Они были одни в пустой квартире — муж и жена. Снизу доносился голос Вагна Скербека, раздававшего указания водителям и грузчикам. Он смотрел на свои руки. Мучительно подбирал правильные слова. — Я говорил с Лоттой, — начал он, и она отвернулась от него, поднялась, стала ходить по тесному пространству. — Да, я должен был рассказать тебе. Я понимаю. Пернилле остановилась возле двери в спальню, посмотрела на него: — Ты знал, что происходит и не сказал мне! Знал, где она работает, знал, что у нее проблемы. И ни слова мне не сказал! Он сжимал и разжимал кулаки, словно надеялся найти в них ответ. — Почему? — Потому что она умоляла меня ничего тебе не говорить. Она не хотела тебя расстраивать. Пернилле яростно затрясла головой: — Не хотела меня расстраивать?! — Ну да. — Да она все мне рассказывала! — Ее руки летали по воздуху, голос срывался. — Все! Бирк-Ларсен зажмурился изо всех сил: — Она пообещала, что больше этого не повторится. Что начнет работать у нас. Говорила, что будет хорошо заниматься в гимназии, хотя там ей все надоело. Пернилле металась от стены к стене, наконец застыла у балкона спиной к Бирк-Ларсену. — Нанна сказала, что возьмет себя в руки. Я ей поверил. Что еще я мог сделать? Она вернулась к столу, холодный гнев душил ее. — Что еще ты скрыл от меня? — Это все. Он взял со стола свою шапку и ключи. — Это все! — взвизгнула Пернилле. — И теперь ты идешь работать? Я тебе не верю. Ты не в первый раз мне солгал. Наверняка я и половины не знаю. — Она впилась в него жестким взглядом. — Давай, Тайс. Выкладывай! — Больше нечего говорить, — тихо произнес он. Каменное выражение на ее лице ранило его сильнее, чем даже одинокие часы в тюремной камере. — Нанна поняла, что оступилась. Я не считал, что ей обязательно это услышать еще и от тебя. В ее глазах заблестели слезы. Больше всего на свете ему хотелось сделать так, чтобы она никогда не плакала. — Я ведь хотела, чтобы она хорошо училась! — Знаю. Но дело ведь не только в учебе. Она же не просто так рассказала все мне, а не тебе, разве ты не понимаешь? — Чего я не понимаю? — Ты всегда боялась, что она повторит твои ошибки. Те, что совершила ты. Ты хотела, чтобы она была идеальной, потому что мы с тобой совсем не идеал. — Не смей говорить со мной об ошибках, Тайс! Нет у тебя такого права. Она снова отвернулась от него. Двинулась не глядя мимо ванной комнаты. Мимо стиральной машины и сушилки. Мимо корзины с бельем, контейнера с моющими средствами… Вдруг что-то случилось с ней: она завизжала, закричала, стала хватать все подряд и швырять куда попало. Летела одежда, билось стекло, стиральный порошок рассыпался и взвился вокруг нее белым обволакивающим облаком. Бирк-Ларсен шагнул к ней, попытался обнять ее, успокоить. Она вырывалась из его рук с плачем, с руганью, пинаясь и царапаясь. И так же внезапно, как началось, все кончилось. Обессиленная, она привалилась к двери, судорожно всхлипывая. Ярость стихла. Но причина, породившая ее, была по-прежнему жива и саднила, разделяя их. Пернилле ушла в спальню и закрыла за собой дверь. Медленно, негнущимися пальцами он принялся подбирать с пола простыни, детские рубашки и штаны, все те вещи, которые не так давно скрепляли их семью в единое целое, а теперь она распалась, рассыпалась на осколки, как те, что хрустели на полу у него под ногами. Олав Кристенсен сидел напротив Лунд в сером чиновничьем костюме и, по-видимому, нервничал. — Вы никогда не бывали в этой квартире? — спросила она. — Нет. С какой стати? Она принадлежит партии. Я работаю в муниципалитете. Она молчала. — А в чем, собственно, дело? — добавил Кристенсен. — Достаточно было просто сказать «нет». — Лунд что-то записывала в блокноте. — Кто-нибудь пользовался квартирой после приема в пятницу тридцать первого октября? |