Онлайн книга «Убийство. Кто убил Нанну Бирк-Ларсен?»
Тот служащий из банка тоже позвонил, ему понадобились кое-какие сведения о финансах Бирк-Ларсенов. Поэтому ей пришлось заняться поисками и найти-таки ключ к ящику с документами, который Тайс всегда держал закрытым. Там, среди прочих бумаг, лежала фотография Тайса с Нанной. Как показалось Пернилле, снимок был сделан от силы недели две назад. Тайс в шерстяной черной шапочке улыбался своей наивной улыбкой, которую она так любила. А Нанна, очень красивая, обнимала отца за плечи, словно защищая его. Именно так, а не наоборот. Пернилле перевернула снимок. На тыльной стороне почерком Нанны было написано: «Я люблю тебя, папа!» Она впервые видела этот снимок. Еще один секрет Нанны — и ее отца. Нанна всегда имела склонность делать то, что ей не позволялось: брала одежду Пернилле без разрешения, рылась в чужих шкафах, приглядывая что-нибудь для себя. Время от времени на этой почве возникали ссоры, но серьезных проблем у них с Нанной не было. И теперь Пернилле казалось, что, возможно, они и не были по-настоящему близки с дочерью. Или это ощущение вызвано неизбежным следствием смерти — растущей пропастью между ней и Нанной? Возможно… Нанна была любознательной девочкой, всегда в поисках чего-то нового. Может, она и в секретные ящики Тайса заглядывала. Ему бы это не понравилось, думала Пернилле. В нем было нечто такое, что он хотел спрятать ото всех. Прошлой ночью ей довелось увидеть эту тайну: огромного неудержимого человека, занесшего кувалду над распростертым окровавленным телом. Она едва узнавала в нем мужчину, которого любила уже двадцать лет. Шаги в темноте гаража заставили ее вздрогнуть. Из сгущающихся теней вышел Вагн Скербек — бочком, с виноватым видом, с порезом и синяками на лице. — Привет, — сказал он. Пернилле убрала фотографию, взглянула на него. Она не знала, что сказать. Понурая фигура в алом комбинезоне и черной шерстяной шапке — он мог сойти за младшего брата Тайса. Эти двое подружились еще до ее знакомства с Тайсом. До того, как она рискнула соединить свою жизнь с таким мужчиной — ради головокружительного восторга, который приносила ей близость с ним. — Это была моя идея, — сказал Скербек. — Вини меня, не его. Пернилле на мгновение зажмурилась, потом вернулась к бумагам, нужным банку. — Его еще не отпустили? Перед ней лежала стопка счетов, пестревших красными штампами «Повторно» и «Последнее уведомление». Она открыла ящик стола и смахнула туда всю кипу. — Я мог бы заняться этим, Пернилле. Разреши мне помочь — с фирмой или с мальчишками. Я все сделаю. Я… Еще одна пачка бумаг, опять счета. Они словно росли у нее на глазах. — Я только хочу помочь. Пернилле в два шага пересекла контору и ударила его по лицу. Со всей силы. Он не шелохнулся. Только приложил к щеке ладонь. Там как раз был вчерашний порез, от пощечины он вскрылся, потекла кровь. — Как ты мог? — спросила она. — Как тебе в голову пришло? Он утер кровь, посмотрел на нее странно: — Тайс думал, что делает это ради тебя. — Ради меня? — А если бы это оказался он, Пернилле? Если бы это был учитель, что бы ты сейчас говорила о Тайсе? Что он идиот? Или герой? Она снова замахнулась, Скербек не отстранился. — Не надо было мне вообще говорить ему, — сказал он. — Я старался остановить его. Когда увидел. Если бы не я, Кемаль был бы мертв. — Хватит. Ни слова больше. Он кивнул. Подошел к столу, стал читать список заказов на следующий день. Она не могла не спросить: — Вагн? Раньше, двадцать лет назад. До того, как я встретила его… — Да? — Каким он был? Он ответил не сразу. — Незаконченным. Словно чего-то ждал. Зеленый юнец, как мы все. — В полиции мне показали снимки. — Что за снимки? — Одного человека, которого убили. Он торговал наркотиками. — А-а. — Что произошло? Только говори правду. — Иногда мы все делаем глупости. Твои родители ведь тоже так думали, когда ты сошлась с Тайсом. — Полиция… — Копы хотят запутать тебя. Скербек посмотрел ей прямо в глаза. Он и Тайс были вместе с незапамятных времен, прошли и огонь, и воду. — Тайс ничего не сделал, Пернилле. Ничего. Ты поняла? Кирстен Эллер вытянула пухлую потную ладонь: — Я счастлива, что для вас все закончилось хорошо. Все эти неприятности были так некстати. — Да. Присаживайтесь. Она опустила свое полное тело на диван. — И вы навели порядок в группе. Это хорошо. Хартманн занял стул напротив. — Мне не оставили выбора, Кирстен. Надо было что-то делать. Она выработала для себя нечто вроде имиджа: длинное пальто, маскирующее массивную фигуру; перманентная улыбка; большие круглые очки, поднятые на лоб, словно она только что оторвалась от важного совещания. Эллер появилась в городской администрации позже Хартманна. В определенном смысле она достигла большего, чем он, а какими средствами — он только сейчас начал понимать. — По крайней мере, с этим покончено, — сказала она. — Результаты опросов обнадеживают. Да и средства массовой информации сообразили, на какую лошадь ставить. Так что теперь можно пожинать плоды наших усилий. — Вы читаете мои мысли. Она достала из портфеля папку, раскрыла ее: — У нас есть предложения о том, как привлечь на нашу сторону колеблющихся избирателей. Именно они обеспечат нашу победу, Троэльс, если мы сумеем убедить их. Не будем об этом забывать. Он хмыкнул, потряс головой, искренне изумленный. — В чем дело? — спросила она. — Вы прекрасная актриса. У вас несомненный талант. Кирстен промолчала, но улыбка держалась на ее лице как приклеенная. — Бигум никогда бы не отважился на такой выпад, если бы не чувствовал за собой поддержки. Он поговорил с Бремером. Потом пришел к вам. И вы дали ему добро. Улыбка все-таки исчезла. — Троэльс… — Нет, прошу вас. Не оскорбляйте мою разведку, пытаясь отрицать это. — Но… — Вы не учли одного, Кирстен, — не дал ей говорить Хартманн, — я хорошо знаю своих людей. И знаю Бигума. Ему не хватает ни ума, ни смелости, чтобы проделать такой переворот самостоятельно. Может быть, не он к вам пришел, а вы к нему. Но это неважно. Теперь он во всем разобрался. Оставался только один вопрос: почему у него ушло на это столько времени? |