
Онлайн книга «Правила игры»
![]() Следующие слова, произнесенные Кэном, Тэсса поняла не сразу. Потому что тот говорил уже о другом: – Он ведь прав. Он прав в главном, мой брат. Я здесь не ради него, нет. Понимаешь, Сестричка, когда мать умирала, она просила меня приглядеть за младшеньким. Среднего тогда уже не было… ты знаешь, Сестричка. Просила приглядеть… – Ты и приглядываешь, – завершила Тэсса. – Приглядываю. А он знает… ну, если не знает, то догадывается. Он всегда был догадливым. От слова «гадить», – подумалось ей. – Я, пожалуй, буду молиться Ув-Дайгрэйсу, чтобы тот прибрал Бешеного к себе. Это лучший выход для всех нас; наверное, именно поэтому мы можем на него не рассчитывать. – Ничего, Кэн. Там будет видно. – Верно, Тэсса. Завтра станет полегче, начнется дело, тогда – не до мыслей. Воительница согласно кивнула. Дело – это хорошо. До нас, правда, вряд ли докатится, по крайней мере – завтра-послезавтра. – Кстати, не забывай, пожалуйста, о том, на каких условиях мы здесь, – сказала она как можно небрежнее. (Еще в столице договорились, что о рассекреченном плане Талигхилла они будут упоминать не иначе как намеками. Вокруг могли быть – наверняка были – внимательные уши и зоркие глаза) – Я присмотрю, – пообещал Кэн. – Да, – вспомнила Тэсса, – присмотри еще за тем пареньком, Кэйосом. – Моя ошибка, что он попал сюда. – Ошибки станем делить после, когда выберемся, – резко и жестко сказала она. – Верно, – согласился Брат. – Спокойной ночи, предводительница. Тэсса смотрела на дверь, закрывшуюся за Кэном, и во рту было сухо и горько, как будто глотнула питья, в котором был растворен яд. /смещение – блик на изгибе бокала/ Как ни странно, после разговора с Тэссой Талигхилл вернулся к себе и почти сразу уснул. Он, правда, так и не смог потом вспомнить, были ли во сне «всякие там наложницы и прочие услады плоти», но утром правитель чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. За завтраком компанию ему составил лишь Тиелиг, поскольку все остальные «сколько-нибудь значительные господа» либо уже откушали, либо так и не нашли на это времени. Правитель знал, что в лагере хуминов уже четверть часа назад началось движение – видимо, враги намереваются войти в ущелье. Давно пора. – Как вам спалось, Пресветлый? – спросил верховный. – Отлично, спасибо. Я так понимаю, Тиелиг, у вас ко мне какое-то дело? Жрец улыбнулся: – Отнюдь. Сегодня моих дел с лихвой хватает на других, вам, уж простите, ничего не осталось. Приятного аппетита. – Вам тоже, Тиелиг. Когда в зал вошел Хранитель, завтрак приближался к концу и уничтожение грозило сладкому. Господин Лумвэй принес с собой запах тертых кож и стати Не садясь, он склонился над столом, взял в руку кувшин и налил себе слабого сладкого вина; выпил жадными глотками, утер усы и сообщил: – Пошли. Теперь главное, чтобы в Юго-Западной не подкачали. – Думаете, не подкачают? – Талигхилл внимательно посмотрел на Хранителя. – Не подкачают. Там Амджай, я его хорошо знаю. Ударит в самый раз, когда эти молодцы расслабятся и начнут пересчитывать облака над головой. – Сомневаюсь, что они расслабятся, – негромко сказал Тиелиг. Лумвэй обернулся в его сторону: – Здесь вы правы, здесь я согласен. Эти господа не настолько глупы, чтобы переть напролом. Еще по вчерашнему их поведению было понятно. Если б их данн не ждал неприятностей, они бы сунулись сюда, как только пришли. Но знаете, Тиелиг, мои дозорные высмотрели некоторые детали, которые могут вас заинтересовать. – Я слушаю. – Вам ведь известно, что хумины не верят в Богов? Тиелиг покачал головой: – Это не совсем так. Они верят в Богов, но только их Боги отличаются от ашэдгунских. Это своеобразные духи природы, которые в представлениях хуминов являются главенствующими силами в мироустройстве… Ничего, что я говорю так учено? – Ничего, – отмахнулся Хранитель. – Что еще вам известно? Жрец пожал плечами: – Многое. Вы спрашиваете о чем-то конкретном? – Точно. Перед боем – что они делают перед боем? – Приносят жертвы… этим самым духам природы. Господин Лумвэй кивнул: – То-то и оно! Никаких жертв, никаких алтарей, вообще ничего. Мы здесь, на границе, много всякого слышали, знаете ли. Слухи тут ходили: говорили, у хуминов появился какой-то новый Бог. То ли Бегущий, то ли Берегущий – что-то такое… – Считаете, это имеет сейчас какое-либо значение? – осторожно спросил Тиелиг. – А вот это, господин верховный жрец, вам уж лучше знать, – заметил Хранитель. – Хорошо. Спасибо, я подумаю над тем, что вы сказали. Может быть, вы и правы. – Подумайте. А я, с вашего позволения, отправлюсь на балконы, проверить. – Он неопределенно махнул рукой. Когда господин Лумвэй ушел, Талигхилл вопросительно посмотрел на жреца Ув-Дайгрэйса: – Ну? Неужели вы не знали об этом? – Представьте, не знал… Интересно, – пробормотал Тиелиг. – Очень интересно. Оставив жреца в рассеянной задумчивости, Пресветлый направился на колокольню. Во-первых, чтобы посмотреть на происходящее внизу, а во-вторых, чтобы взглянуть на Коронованного: вчера как-то не вспомнил о нем. Наверху уже собрались люди: звонари и их помощники. Храррип выразительным взглядом попросил их потесниться, и Талигхилл встал у парапета, как стоял вчера на закате. Вот он, Коронованный. Гордо несет на голове венец и следит за ущельем, кутаясь в каменный плащ. Кажется, во-он у крайнего зубца кто-то стоит, хотя это может быть всего лишь обманом зрения. Но Армахог наверняка уже отослал сюда верных людей. За это можно пока не волноваться. А что там внизу? Пресветлый положил локти на прохладный камень бойницы и перегнулся, чтобы взглянуть на происходящее в Крина, на самом его дне. Большой лагерь – скопище людских и конских тел – шевелился, и казалось, это насекомые снуют по развороченной туше дикого зверя. Часть их отделилась от общей массы и сейчас, осторожно, не торопясь, входила в ущелье. Солнце, щурясь, играло на блестящих металлических поверхностях – но этих самых поверхностей было непривычно мало. Талигхиллу пришлось напрячь память и вспомнить: хумины предпочитали обтягивать доспехи и щиты плотной кожей, кажется бычьей. А оружие пока покоилось в чехлах и ножнах. Правильно. Против кипящего масла особенно мечом не помашешь. – Ну что же они? – сказал кто-то за спиной напряженным голосом. – Почему до сих пор не начали? Имелись в виду свои, с Юго-Западной и Юго-Восточной башен. Нетерпеливому звонарю было невдомек, что, если ударить сейчас, враг оттянется обратно почти без потерь и предстоящая осада будет для ашэдгуниев продолжительнее и тяжелее. Что поделать – звонарь не играл в махтас. |