Онлайн книга «Пепел и сталь»
— Я не понимаю, — призналась она наконец. — Что ж, — сухо произнес Марш. — Мне понадобилось шесть месяцев тренировок, чтобы научиться читать пульсы. Ты поймала их с первой попытки, хоть и не разобралась до конца. Вин широко открыла глаза. — Но ты ведь сам попросил меня сделать это. — Конечно, потому что ты нуждаешься в тренировке. Если ты уже умеешь отличать толкающий металл от притягивающего, у тебя определенно большой дар. Может, даже больший, чем утверждает Кельсер. — А что я должна была увидеть? — спросила Вин. — Постепенно ты научишься ощущать две длины волны. Внутренние металлы, вроде бронзы и меди, обладают меньшей частотой, чем металлы внешние, например железо и сталь. На практике ты увидишь и три рисунка: один — это физические металлы, втором — умственные, третий — два великих металла. Длина волны, группа металла и позиция «тянет-толкает» — как только ты освоишь три эти вещи, то сможешь точно определять, какой именно металл поджег твой противник. Длинная волна, что ударяет в тебя и при этом быстро меняет рисунок, — свинец, внутренний толкающий металл физического уровня. — Зачем эти названия? — спросила Вин. — Внешний, внутренний? — Металлы делятся на группы по четыре. Два внешних металла, два внутренних, и в каждой паре один толкает, другой тянет. С помощью железа ты притягиваешься к чему-то, с помощью стали отталкиваешься. Олово дает тебе возможность подтянуть нечто внутри тебя, а свинец подталкивает твои возможности. — А бронза и медь? — поинтересовалась Вин. — Кельсер называет их внутренними металлами, но они, похоже, воздействуют на внешний мир. Медь скрывает людей, которые занимаются алломантией, она ведь прячет их снаружи! Марш покачал головой. — Медь не изменяет твоего противника, она изменяет нечто внутри тебя самой так, чтобы оказать воздействие на него. Потому это внутренний металл. А вот латунь непосредственно влияет на чувства другого человека, и это металл внешний. Вин задумчиво кивнула. Потом повернулась и посмотрела вниз, на Кельсера. — Ты много знаешь о металлах, но ты ведь простой туманщик? Марш кивнул. Впрочем, он явно не собирался вдаваться в подробности. «Ладно, попробуем вот что…» — подумала Вин, гася бронзу. Она осторожно подожгла медь, чтобы скрыть алломантическую силу. Марш никак не отреагировал, он смотрел во двор. «Теперь он не должен засечь меня», — решила Вин, аккуратно воспламеняя цинк и латунь. Она мысленно потянулась к Маршу — осторожно, как учил Бриз, — и коснулась его чувств. Слегка пригасив подозрительность и сдержанность, она в то же время усилила его грусть. Теоретически это должно было заставить его разговориться. — Наверное, ты где-то учился этому? — задала она пробный вопрос. «Он наверняка поймет, что я сделала. И разозлится…» — Я прорвался, когда был еще совсем юным, — сказал Марш. — Мне хватило времени для практики. — И ты на многих тренировался. — Я… у меня были причины. Трудно объяснить. — Причины всегда есть, — возразила Вин, осторожно усиливая алломантическое давление. — Ты ведь знаешь, как Кельсер относится к знати? — спросил Марш, окидывая Вин ледяным взглядом. «Железный глаз, — подумала Вин. — Не зря о нем так говорят». Она кивнула в ответ. — Я точно такие же чувства испытываю к поручителям, — продолжил Марш, отворачиваясь. — Я готов что угодно сделать, лишь бы навредить им. Они забрали нашу мать… именно тогда я прорвался и поклялся уничтожить их. Поэтому я присоединился к мятежникам и начал изучать алломантию. Инквизиторы используют ее, поэтому я должен ее понимать… понимать все, что в моих силах, быть настолько могущественным, насколько это возможно для меня, а ты на меня давишь. Вин вздрогнула, мгновенно гася металлы. Марш снова посмотрел на нее холодными глазами. «Бежать!» — мелькнуло в голове Вин. Она чуть было не сорвалась с места. Оказывается, старые инстинкты не исчезли, просто спрятались поглубже. — Да, — неловко пробормотала она. — А ты сильна, — сказал Марш. — Я бы этого и не заметил, если бы не разболтался ни с того ни с сего. Прекрати. — Уже прекратила. — Хорошо. Ты уже второй раз давишь на мои чувства. Больше никогда этого не делай. Вин уставилась на него. — Второй раз? — Первый раз это было в моей лавке, восемь месяцев назад. «Почему я его не помню?» — Извини. Марш покачал головой и снова отвернулся. — Ты рожденная туманом, потому ты это делаешь. И он такой же. — Марш смотрел во двор, на Кельсера. Они немного посидели молча. — Марш? — заговорила наконец Вин. — А откуда ты узнал, что я рожденная туманом? Я же умела только слегка успокаивать чувства. — У тебя было инстинктивное понимание остальных металлов. Ты в тот день жгла свинец и олово — слабо, едва заметно. Наверное, металлы попали в тебя с водой или с пищей. Ты когда-нибудь задумывалась, как выжила там, где многие погибли? Вин помолчала. «Меня столько раз избивали. Неделями я оставалась без еды, проводила ночи в переулках под дождем и пеплом…» Марш наблюдал за ней. — Очень и очень немногие, даже рожденные туманом, — сказал он, — способны воспламенять металлы инстинктивно. Этим ты меня и заинтересовала. Я проследил за тобой и сказал Доксону, где тебя искать. Ты снова давишь на мои чувства? — Нет, — покачала головой Вин. — Я же обещала. Марш нахмурился, рассматривая Вин холодными глазами. — Ты такой суровый, — тихо проговорила Вин. — Как мой брат. — Вы были близки с ним? — Я его ненавидела, — прошептала Вин. — Понимаю… — сказал Марш после недолгой паузы, отводя взгляд. — А ты ненавидишь Кельсера? Марш покачал головой. — Нет, у меня нет к нему ненависти. Он беспечен и самоуверен, но он мой брат. — Разве этого достаточно? — Да. — Я… мне трудно это понять, — честно призналась Вин, глядя во двор, на хлопочущих скаа, короба и мешки. — Твой брат, видимо, плохо с тобой обращался? Вин лишь пожала плечами. — А ваши родители? — спросил Марш. — Отец был знатным человеком. А мать? — Сумасшедшей, — сказала Вин. — Она слышала какие-то голоса. Дело обстояло настолько плохо, что брат боялся оставлять меня с ней наедине. Но конечно, выбора у него не было… |