Онлайн книга «Отпущение грехов»
|
Они тихо-тихо, обняв столб и мелко переступая, помчались вперед, туда, где по их расчетам, находилась Волга с ее бескрайними камышовыми плавнями и тальниковыми джунглями. * * * Ночь была теплой и звездной; небо – чистым-чистым, но месяц где-то подзадержался, и поэтому назвать местность чересчур освещенной было нельзя. Но это им было только на руку. – Молодец, что спички взял! – пропыхтел мулла, когда они отбежали примерно на полкилометра. – Хоть у костра согреемся, если что. – Я не для этого… их взял, – задыхаясь, ответил священник. – А для чего? – Если столб пережечь… в том месте, где входят крюки, дальше побежим уже без столба… только с крюками. – Ну, ты голова! – восхитился мулла и вдруг словно взбесился. – И ты все это время молчал?! И мне ни слова?! – Ты такой суровый сидел. Все о достоинстве своем человеческом думал. Мне и подойти… было страшно. Исмаил хохотнул, и священник почувствовал огромное облегчение. Если уж Исмаил смог рассмеяться над самим собой, значит, его душевное состояние и впрямь на поправку пошло. – Я, Мишаня, вспомнил, какой ты смиренный ко мне заявился, – пояснил причину своего смеха Исмаил. – Ягненок ягненком! Прямо агнец жертвенный! Он так ничего и не понял. – Ты на меня не обижайся, Мишаня, – вдруг выдавил Исмаил. – Я знаю, что бываю несносным, но это у меня характер такой. Десантный. Не умею я вилять ни хвостом, ни задом. От того и неприятности. – Бог простит, – вздохнул священник. * * * Они бежали всю ночь. Сначала быстро, а затем все медленнее и медленнее. Столб тяжелел и тяжелел с каждым пройденным километром, и они то клали его на правое плечо, то перекладывали на левое, а то и пытались тащить на головах, поддерживая руками с обеих сторон. Но вскоре ничего уже не помогало, и они продвигались вперед на одном характере. У отца Василия вскоре начало отчаянно колоть сердце, но он боялся попросить Исмаила двигаться медленнее – в таком деле, как путь к свободе, расслабиться – слишком часто означает проиграть. Уж это он знал. Давным-давно, еще в «той жизни», в бытность спецназовцем, он участвовал в поимке двух беглых зэков. Рецидивисты были дерзки, но слишком еще молоды и не умели держать себя в руках, тем более когда силы на исходе. Преступники благополучно миновали огромное число постов и даже две специально на них устроенные засады, но потом не выдержали многодневного бегства и заночевали в колхозном телятнике на краю деревни. Там их и обнаружил пастух, и именно там, спустя четыре часа, их и повязали. Священник не хотел такой судьбы для себя. Слишком хорошо он запомнил отчаяние, испытанное поставленными на колени лицом к стене беглецами. – Мишаня, я слышу Волгу, – вдруг как-то неуверенно выдохнул Исмаил. – Как это? – не понял священник. – Обыкновенно. Я ее точно слышу! Отец Василий знал, что слух у муллы особенный, невероятно тонкий, и все равно он с трудом представлял, как можно услышать шум реки на таком расстоянии, да еще шум такой степенной реки, как Волга. – Ты что, камыш слышишь? – спросил он. – Это само собой! – нервно отозвался Исмаил. – Я теперь и реку слышу! И рядом совсем! Километр от силы! – Тогда прибавим ходу, – собрав всю свою волю в кулак, предложил священник. – А ходу нам так и так прибавить придется! – помрачнел вдруг мулла. – Потому что за нами едут. – Погоня? – ужаснулся священник. – Точно. Я узнал. Это «Фольксваген» хозяйский. Они добавили скорости. – Они приближаются, – через пять минут отрапортовал Исмаил. Священник отчаянно вращал головой и вглядывался в сиреневую предрассветную даль, но ни рощицы, ни леска не обнаруживал. Степь да степь, а руки уже совсем отваливались. Он терпел еще десять минут. Потом еще пять. Потом еще три… Солнце уже приближалось оттуда, снизу, к линии горизонта, и наступил момент, когда впереди заблестела тонкая серебристая полоска великой реки. И в тот самый момент, когда светило высунуло свой раскаленный краешек наружу, он понял: все, больше он не может! – Мишаня, стоп! Хорош! – чуть ли не прорыдал Исмаил. – Я больше не могу! Они с огромным облегчением, без единого слова скинули свою ношу и упали рядом. Тело вибрировало от напряжения, грудь ходила ходуном, а в висках словно стучал паровой молот. – Они близко? – хрипло спросил священник. – Да. – Думаешь, найдут? – Непременно. Они идут прямо на нас. Как знают, где искать. – Надо было в степь двигать, – вздохнул священник. – Надо же, триста шестьдесят градусов на компасе, а мы выбрали самое неудачное направление. – Не вини себя, – тихо произнес Исмаил. – Любой нормальный человек в нашем положении двинул бы к Волге. * * * Вскоре звук приближающейся машины слышал даже отец Василий. Они решили не вставать до последнего. Убежать все равно не удастся, а так, лежа, они имели шанс остаться незамеченными. И уж по меньшей мере могли немного отдохнуть. Звук машины приближался. Он стал таким громким, что отец Василий даже чувствовал, как вибрирует земля. Внезапно грузовик встал, и через пару секунд они услышали голос Николаича. – Вон они! Я же говорил, далеко не уйдут! – Что, встаем? – спросил муллу отец Василий. – Встаем. Они поднялись и замерли. В зареве рассвета лица преследователей зловеще отсвечивали красным. Тимофеич и его помощник вышли из новенького «Фольксвагена» и подошли ближе. – Вот и делай после этого добро людям, – покачал он головой. – Вот правильно мне говорили, сколько бича не корми, а он все равно добра не помнит! Фермер повернулся к Николаичу. – Что скажешь? – Пусть идут работать, – хмуро сказал Николаич. – Фундамент надо готовить. – Правильно, – кивнул Тимофеич и снова повернулся к мулле и отцу Василию. – Только честный труд сделает из вас людей. Та-ак… бревнышко подняли и бегом вперед машины! Исмаил и священник тупо наклонились и подняли бревно. – Вперед, я сказал! – заорал Тимофеич и вытащил кнут. Друзья неловко развернулись и едва не зацепили бревном фермера. – Глаза разуйте! – взмахнул кнутом Тимофеич. – Смотрите, куда идете! Отец Василий глянул на Исмаила. Тот улыбнулся. И тогда они развернулись еще раз, и на этот раз бревно попало как раз туда, куда надо, – прямо по фермерскому котелку. Тимофеич охнул и схватился за голову. |