Онлайн книга «Дежурный по континенту»
Даже не просто не отца. А человека, который его, фактически, приговорил. Ещё тогда, в той истории с Эскобаром. И что же? Совершить этакий красивый жест приговорённого? Заплатить палачу за свою казнь?.. Может, во времена тамплиеров такое и практиковалось. Но теперь – извините. Лопес решил не дёргаться до поры до времени. Потом его поставили в известность о том, что Ольварра с Октябрём договорились о сделке, и что сделка будет совершаться через него, как через самое доверенное лицо Дона. Доверенное лицо немедленно сочло необходимым поставить в известность о происходящем своего куратора из ЦРУ. Потом убили Октября. И вот наступил день, когда к нему пожаловал Мигель Эстрада. Встретившись после этой встречи с куратором, он, соблюдая все меры предосторожности – этому его учить было не надо, ‑ отправил семью в провинцию, сам же забрал из сейфа в Эхидос-банке свой саквояж и отвёз его в банк Credito de Mañana в Маньяна-сити, хороший двумя вещами: тем, что его там хорошо знали, и тем, что банк не закрывался по воскресеньям. Там же он пытался договориться о краткосрочном кредите в наличных деньгах. Банк, несмотря на свое многообещающее название, отказал. А денег-то было в наличии катастрофически мало! С Эхидос-банком на предмет кредита Лопес связываться не решился: там сидели серьёзные ребята, волкодавы на службе по охране тощего, но многочисленного стада маньянских крестьян с четырёхвековой историей эволюции: эти точно его найдут, если не найдёт хефе. Встретившись с куратором после второго визита Мигеля, он понял, что в граждане США его за непатриотическое поведение, может, и переведут, но денег особенно много не заплатят. И тогда он решил рискнуть. В конце концов, он всю свою жизнь только тем и занимался, что рисковал направо и налево. Дон Фелипе велел принести гостю кофе и сигару. Поинтересовался, как тот доехал. Разумеется, спросил о жене и детях. Супруга повезла детей в Сан-Хосе показывать парк динозавров, поведал Лопес. Это хорошо, сказал дон Фелипе. Пусть приобщаются к истории нашей земли. Глядишь, вырастут учёными. Лопес успокоился и, понизив голос, заговорил о деле: ‑ Ко мне пожаловал некто Мигель Эстрада. ‑ Не имею чести знать, ‑ констатировал Ольварра. – Малоприятный тип. Это он после Октября возглавил «Съело Негро». ‑ Да ну? – удивился хефе. – Октябрь умер, но дело его живёт? ‑ Получается, что так. Он подтвердил, что сделка состоится, и назначил нам время и место передачи денег. Также сказал, что всё, о чем вы договорились с Октябрём, будет ими неукоснительно выполнено. Над столом повисло молчание. ‑ Как он тебе показался? ‑ Простите, хефе? ‑ Ну – умён он или глуп, тороплив или раздумчив, готов ли идти до конца в том, что задумал? ‑ Умён, ‑ соврал Лопес. – И готов идти до конца. ‑ Грозился ли чем-нибудь? ‑ Скорее нет, чем да, ‑ опять соврал Лопес. – Вёл себя солидно. Как бизнесмен. Не как отморозок. Они минут пять молчали. ‑ Так что, ‑ спросил Ольварра, ‑ дадим ему десять миллионов? Хороша сумма, подумал Лопес. Этого, пожалуй, хватит для того чтобы до конца жизни чувствовать себя в безопасности. Вслух, разумеется, он ничего говорить не стал. Бывают в жизни моменты, когда, при всём уважении к успехам эволюции, полезнее не задействовать созданный ею речевой аппарат. А то откроешь рот, да и ляпнешь невзначай, да, хефе, дадим ему десять миллионов, этого мне хватит чтобы безбедно прожить остаток жизни. ‑ Как они хотят получить деньги? ‑ Наличными. ‑ Я понимаю, что наличными! ‑ Простите, хефе. На десятом километре трассы от Закатекеса во Фреснилло отдать деньги в сотенных купюрах, запаянные в полиэтилен и упакованные в два рюкзака, мотоциклисту, который назовет пароль. Десятого в полночь. В машине должно быть не больше одного человека. И этим человеком должен быть я. Они будут контролировать дорогу на всем протяжении от Закатекеса до Фреснилло. На дороге никого не должно быть. ‑ Под Фреснилло есть военный аэродром… ‑ пробормотал Ольварра. Лопес похолодел. ‑ Это что-то значит или ничего не значит? ‑ Мало ли военных аэродромов в Маньяне… ‑ пробормотал Лопес и закашлялся. ‑ Много куришь, ‑ сказал Ольварра. Лопес тут же потянулся к пепельнице, чтобы затушить сигару, но хефе остановил его жестом руки. ‑ Я пошутил, ‑ он засмеялся и взял со столика телефон. ‑ Удобная штука – эти мобильные телефоны. ‑ Весьма удобная, хефе, ‑ ответил Лопес. ‑ Даже номер набирать не нужно. Нажал кнопку – он сам его набирает. Хулио, ‑ сказал хефе в трубку. – Слышишь меня? ‑ Слышу, ‑ ответила трубка. ‑ Когда побеседуешь с тем, с кем ты едешь беседовать, доедь до городка Фреснилло. Там был военный аэродром – попробуй выяснить, что с ним теперь, кому принадлежит, функционирует ли он, сколько и куда с него летают. Только будь осторожен – это уже не наша территория. ‑ Простите, хефе, ‑ сказал Лопес, дождавшись, когда Ольварра закончит разговор. – Не лучше ли попросить сеньора Бермудеса предоставить все необходимые сведения? Он хозяин в тех краях. ‑ Этот старый хитрюга сразу начнёт совать нос куда ему не следует его совать, ‑ сказал Ольварра. – Решит, что мы присматриваемся к его объектам. Вони потом будет на всю Маньяну. Так что сделаем это потихоньку. Тут в голове Лопеса созрела и лопнула некая идея. А что, подумал он. Заодно решу проблему с засекреченной надписью. Почему бы не сделать напоследок небольшое одолжение старому хефе, который, надо признать это, всю жизнь был добр со мной? Посвятил меня в свои тайны и даже не убил… ‑ Вы совершенно правы, хефе, ‑ сказал он. – Хулио смышлёный малый. Не сомневаюсь, что он всё, что нам нужно, разузнает в лучшем виде. ‑ Смышлёный-то он смышлёный, ‑ сказал Ольварра. – Но немножко заторможенный. ‑ Мне кажется, его тесная дружба с таким сообразительным парнем, как Эриберто Акока, хорошо развивает его умственные способности. ‑ А они друзья? – удивился дон Фелипе. – Я и не знал. ‑ Ещё и какие. Хулио ему даже часы подарил с бриллиантами. ‑ Подарил? ‑ Так он сказал. |