Онлайн книга «Другая история литературы. От самого начала до наших дней»
Ты – и веры залог, и тайны надежный хранитель, Ты – драгоценнейший клад, всякого блага исток. Все на земле покорно тебе, что высоко и низко: Скиптры великих держав ниц пред тобой склонены. Не тяжела твоя власть, но радостна всем, кто подвластен: Лучше нам раны и боль, нежель немилость твоя. Мудрость сама, что над миром царит, размеряя порядок, Не посягает ни в чем на достоянье твое. Дева, ложась под удары твои, тебя прославляет: Ей, пронзенной тобой, сладостно кровью истечь. Слезы глотая, смеется она раздирающей боли, Рада над телом своим видеть твое торжество. Ты гнушаешься всем, что скудно, бессильно и вяло: Даже и в нежной игре мужества требуешь ты. Служат тебе и разум людской и мышцы людские; Самое зло, и оно власти покорно твоей. Тщетно тебя одолеть враждебные силятся силы — Труд, холода и дожди, ссоры, коварство и гнев. Нет – и жестокому ты укрощаешь душу тирану, И окровавленный Марс кроток становится вновь. Нет – и когда сокрушил гигантов Юпитер перуном, Ты из казнящей руки ласково вынул перун. Нет – пред тобою и тигр признает владычество страсти, Перед тобою и лев станет и нежен и мил. Мощь необорна твоя, а милость твоя несравненна — Сладко с тобой победить, сладко тебе уступить. Даже в бессилье своем ты вновь исполняешься силой — Снова готов побеждать, снова готов уступать. Ярость твоя коротка, а нега твоя бесконечна — Смерть свою духом поправ, вновь оживаешь и вновь». Это сказав, удалилась она, пресытившись скорбью, Я же остался лежать, словно мертвец, на одре. Это прекрасно написанное произведение странно выглядит на фоне эпохи, о которой специалисты сообщают, что она наполнена «бедностью вымысла и неумением владеть формой и выражаться художественно» и что в работах поэтов этого времена «ясно видно окончательное падение античного искусства». Похоже, мы имеем основания, чтобы сделать большой подарок историкам: вот вам, дорогие наши, новое возрождение – «остготское возрождение» VI века. Ну, а «вестготское возрождение» VII века, произошедшее в Испании, пусть найдут сами. Оно есть. Читателям же, чтобы они имели возможность сравнить приведенное только что стихотворение «остготского возрождения» так сказать, с античным оригиналом, предлагаем «натурального Овидия», финал книги «НАУКА ЛЮБВИ»: Полно, за дело! Без всяких прикрас довершу я, что начал, К ближним ведя берегам путь утомленной ладьи. Нетерпеливо ты ждешь попасть на пиры и в застолья, Хочешь узнать от меня и для застолий совет? Слушай! Заставь себя ждать: ожидание – лучшая сводня; Вам промедленье к лицу – дай загореться огням! Будь ты красива собой или нет, а станешь красива, Скравши ночной темнотой всякий досадный изъян. В кончики пальцев кусочки бери, чтоб изящнее кушать, И неопрятной рукой не утирай себе губ. Не объедайся ни здесь, на пиру, ни заранее, дома: Вовремя встань от еды, меньше, чем хочется, съев. Если бы жадно взялась за еду при Парисе Елена, Он бы, поморщась, сказал: «Глупо ее похищать!» Меньше есть, больше пить – для женщин гораздо пристойней! Вакх и Венерин сынок издавна в дружбе живут. Только и тут следи за собой, чтобы нога не дрожала, Ясной была голова и не двоилось в глазах. Женщине стыдно лежать, одурманенной влажным Лиэем, — Пусть бы такую ее первый попавшийся взял! Небезопасно и сном забываться на пиршестве пьяном — Можно во сне претерпеть много срамящих обид. Стыд мне мешал продолжать; но так возвестила Диона! «Где начинается стыд, там же и царство мое». Женщины, знайте себя! И не всякая поза годится — Позу сумейте найти телосложенью под стать. Та, что лицом хороша, ложись, раскинувшись навзничь; Та, что красива спиной, спину подставь напоказ. Миланионовых плеч Аталанта касалась ногами — Вы, чьи ноги стройны, можете брать с них пример. Всадницей быть – невеличке к лицу, а рослой – нисколько! Гектор не был конем для Андромахи своей. Если приятно для глаз очертание плавного бока — Встань на колени в постель и запрокинься лицом. Если мальчишески бедра легки и грудь безупречна — Ляг на постель поперек, друга поставь над собой, Кудри разбрось вокруг головы, как филлейская матерь, Вскинься, стыд позабудь, дай им упасть на лицо. Если легли у тебя на живот морщины Лунины — Бейся, как парфский стрелок, вспять обращая коня. Тысяча есть у Венеры забав; но легче и проще, Выгнувшись, полулежать телом на правом боку, Истинно так! И ни Феб, над пифийским треножником вея, Ни рогоносный Амман вас не научит верней! Ежели вера жива меж людей, то верьте науке: Долгого опыта плод, песня Камены не лжет. Пусть до мозга костей разымающий трепет Венеры Женское тело пронзит и отзовется в мужском; Пусть не смолкают ни сладостный стон, ни ласкающий ропот: Нежным и грубым словам – равное место в любви. Даже если тебе в сладострастном отказано чувстве — Стоном своим обмани, мнимую вырази сласть. Ах, как жаль мне, как жаль, у кого нечувствительно к неге То, что на радость дано и для мужчин и для жен! Но и в обмане своем себя постарайся не выдать — Пусть об отраде твердят и содроганье, и взор, И вылетающий вздох, и лепет, свидетель о счастье, — У наслаждения есть тайных немало примет. После таких Венериных нег просить о подарке — Значит себя же лишать прав на подарок такой. В опочивальне твоей да будут прикрытыми ставни — Ведь на неполном свету женское тело милей. Кончено время забав – пора сойти с колесницы, На лебединых крылах долгий проделавшей путь. Пусть же юношам вслед напишут и нежные жены На приношеньях любви: «Был нам наставник Назон»! Чтобы сравнить приведенные работы с поэзией XIV–XV веков, обратитесь ко второй части этой книги, где мы приводим примеры из Чосера и Франко Саккетти, а также Джованни Боккаччо. А мы добавим, что судьба стихов Максимиана просто поразительна. По сообщению литературоведов, его элегии (включая приведенную выше элегию о слабосильном дипломате) «усердно читались и изучались в средневековых школах, несмотря на самое, казалось бы, неподходящее для школьного чтения содержание». |