Онлайн книга «Отчаяние»
|
«Это свинство, барыня, — с чувством сказал Ардалион. — Мнe же хочется принять вас у себя, на своей землe. Для вас заготовлены кое-какие сюрпризы. Меня обижают». Я пустил мотор и одновременно сказал: «Но если сломаем машину, отвeчаете вы». Я подскакивал, рядом подскакивала Лида, сзади подскакивал Ардалион и говорил: «Мы сейчас (гоп) въeдем в лeс (гоп), и там (гоп-гоп) по вереску пойдет легче (гоп)». Въeхали. Сначала застряли в зыбучем пескe, мотор ревeл, колеса лягались, наконец — выскочили; затeм вeтки пошли хлестать по крыльям, по кузову, царапая лак. Намeтилось впрочем что-то вродe тропы, которая то обрастала сухо хрустящим вереском, то выпрастывалась опять, изгибаясь между тeсных стволов. «Правeе, — сказал Ардалион, — капельку правeе, сейчас приeдем. Чувствуете, какой расчудесный сосновый дух — роскошь! Я предсказывал, что будет роскошно. Вот теперь можно остановиться. Я пойду на развeдку». Он вылeз и, вдохновенно вертя толстым задом, зашагал в чащу. «Погоди, я с тобой!» — крикнула Лида, но он уже шел во весь парус, и вот исчез за деревьями. Мотор поцыкал и смолк. «Какая глушь, — сказала Лида, — я бы, знаешь, боялась остаться здeсь одна. Тут могут ограбить, убить, все что угодно». Дeйствительно, мeсто было глухое. Сдержанно шумeли сосны, снeг лежал на землe, в нем чернeли проплeшины… Ерунда, — откуда в июнe снeг? Его бы слeдовало вычеркнуть. Нeт, — грeшно. Не я пишу, — пишет моя нетерпeливая память. Понимайте, как хотите, — я не при чем. И на желтом столбe была мурмолка снeга. Так просвeчивает будущее. Но довольно, да будет опять в фокусe лeтний день: пятна солнца, тeни вeтвей на синем автомобилe, сосновая шишка на подножкe, гдe нeкогда будет стоять предмет весьма неожиданный: кисточка для бритья. «На какой день мы с ними условились?» — спросила жена. Я отвeтил: «На среду вечером». Молчание. «Я только надeюсь, что они ее не приведут опять», — сказала жена. «Ну, приведут… Не все ли тебe равно?» Молчание. Маленькие голубые бабочки над тимьяном. «А ты увeрен, Герман, что в среду?» (Стоит ли раскрывать скобки? Мы говорили о пустяках, — о каких-то знакомых, имeлась в виду собачка, маленькая и злая, которою в гостях всe занимались, Лида любила только «больших породистых псов», на словe «породистых» у нее раздувались ноздри). «Что же это он не возвращается? Навeрное заблудился». Я вышел из автомобиля, походил кругом. Исцарапан. Лида от нечего дeлать ощупала, а потом приоткрыла Ардалионов портфель. Я отошел в сторонку, — не помню, не помню, о чем думал; посмотрeл на хворост под ногами, вернулся. Лида сидeла на подножкe автомобиля и посвистывала. Мы оба закурили. Молчание. Она выпускала дым боком, кривя рот. Издалека донесся сочный крик Ардалиона. Минуту спустя он появился на прогалинe и замахал, приглашая нас слeдовать. Медленно поeхали, объeзжая стволы. Ардалион шел впереди, дeловито и увeренно. Вскорe блеснуло озеро. Его участок я уже описал. Он не мог мнe указать точно его границы. Ходил большими твердыми шагами, отмeривая метры, оглядывался, припав на согнутую ногу, качал головой и шел отыскивать какой-то пень, служивший ему примeтой. Березы глядeлись в воду, плавал какой-то пух, лоснились камыши. Ардалионовым сюрпризом оказалась бутылка водки, которую впрочем Лида уже успeла спрятать. Смeялась, подпрыгивала, в тeсном палевом трико с двуцвeтным, красным и синим, ободком, — прямо крокетный шар. Когда вдоволь накатавшись верхом на медленно плававшем Ардалионe («Не щиплись, матушка, а то свалю»), покричав и пофыркав, она выходила из воды, ноги у нее дeлались волосатыми, но потом высыхали и только слегка золотились. Ардалион крестился прежде чeм нырнуть, вдоль голени был у него здоровенный шрам — слeд гражданской войны, из проймы его ужасного вытянутого трико то и дeло выскакивал натeльный крест мужицкого образца. Лида, старательно намазавшись кремом, легла навзничь, предоставляя себя в распоряжение солнца. Мы с Ардалионом расположились поблизости, под лучшей его сосной. Он вынул из печально похудeвшего портфеля тетрадь ватманской бумаги, карандаши, и через минуту я замeтил, что он рисует меня. «У вас трудное лицо», — сказал он, щурясь. «Ах, покажи», — крикнула Лида, не шевельнув ни одним членом. «Повыше голову, — сказал Ардалион, — вот так, достаточно». «Ах, покажи», — снова крикнула она погодя. «Ты мнe прежде покажи, куда ты запендрячила мою водку», — недовольно проговорил Ардалион. «Дудки, — отвeтила Лида. — Ты при мнe пить не будешь». «Вот чудачка. Как вы думаете, она ее правда закопала? Я собственно хотeл с вами, сэр, выпить на брудершафт». «Ты у меня отучишься пить», — крикнула Лида, не поднимая глянцевитых вeк. «Стерва», — сказал Ардалион. Я спросил: «Почему вы говорите, что у меня трудное лицо? В чем его трудность?» «Не знаю, — карандаш не берет. Надобно попробовать углем или маслом». Он стер что-то резинкой, сбил пыль суставами пальцев, накренил голову. «У меня, по-моему, очень обыкновенное лицо. Может быть, вы попробуете нарисовать меня в профиль?» «Да, в профиль!» — крикнула Лида (все так же распятая на землe). «Нeт, обыкновенным его назвать нельзя. Капельку выше. Напротив, в нем есть что-то странное. У меня всe ваши линии уходят из-под карандаша. Раз, — и ушла». «Такие лица, значит, встрeчаются рeдко, — вы это хотите сказать?» «Всякое лицо — уникум», — произнес Ардалион. «Ох, сгораю», — простонала Лида, но не двинулась. «Но позвольте, при чем тут уникум? Вeдь, во-первых, бывают опредeленные типы лиц, — зоологические, напримeр. Есть люди с обезьяньими чертами, есть крысиный тип, свиной… А затeм — типы знаменитых людей, — скажем, Наполеоны среди мужчин, королевы Виктории среди женщин. Мнe говорили, что я смахиваю на Амундсена. Мнe приходилось не раз видeть носы а ля Лев Толстой. Ну еще бывает тип художественный, — иконописный лик, мадоннообразный. Наконец, — бытовые, профессиональные типы…» «Вы еще скажите, что всe японцы между собою схожи. Вы забываете, синьор, что художник видит именно разницу. Сходство видит профан. Вот Лида вскрикивает в кинематографe: смотри, как похожа на нашу горничную Катю!» «Ардалиончик, не остри», — сказала Лида. «Но согласитесь, — продолжал я, — что иногда важно именно сходство». «Когда прикупаешь подсвeчник», — сказал Ардалион. Нeт нужды записывать дальше этот разговор. |