Онлайн книга «Аномальная зона»
В дверь постучались. В кабинет просунулась небритая физиономия Жоры Любимова: – Разрешите? Сергей Аркадьевич спрятал снимок, сделал суровое лицо: – Входите. Вместе с Любимовым зашел Рогов: – Звали, Сергей Аркадьевич? – Вы что себе позволяете? – строго спросил Егоров. – Хамство, угрозы, на людей клевещете. У нас только суд виновным может признать. Забыли? – О ком вы? Кого признать? – не понял Любимов. – О директоре рынка. Ваше счастье, что он мне, а не прокурору пожаловался. Прокурор, знаете ли… – Так вы с ним знакомы? – удивился Рогов. – Конечно. Уважаемый человек, честный, – отрубил Егоров. – Я у него собак покупал. Да и вы, уверен, своих поросят… – Поросят? – насупился Вася. – Ну да! У вас же, говорят, три поросенка? – Один, – обиделся Вася. – И не у меня, а у родственников. И с Кондратьевского, а не с Васильевского… – Сергей Аркадьевич, – вмешался Любимов. – Разрешите материалы дела принести? Как только Тепляков оказывался в приемной директора, Степанида тут же начинала мурлыкать хиты российской эстрады и шляться без нужды туда-сюда, демонстрируя стройную фигуру. Тепляков прямо и не знал, что делать. Степанида казалась ему похожей на овцу, а порой напоминала и некоторых других экспонатов птичьего рынка. Жигалову, напротив, она сильно нравилась, но безо всякой взаимности. Сейчас секретарша заметалась по приемной, как взбудораженная курица. – Степанида, – устало сказал директор. – Пройдись в третий сектор. Узнай, есть ли таблички «Осторожно, злая собака». Вчера кто-то жаловался, что закончились… Степанида упорхнула, напоследок эффектно взмахнув пышной юбкой под носом Теплякова. – Ну? – Крутиков подошел к окну – Который? – Вон тот, в ватнике, с круглой харей. И с термосом. За шапками. Крутиков внимательно оглядел Стрельцова через решетку окна: – Не мент?.. – Да нет вроде, – протянул Тепляков. – Только освободился. Три ходки за квартиры. Я справку об освобождении читал. И мыши настоящие. И птички. – Что справка… – поморщился Крутиков. – Они там и не такую сделают. А уж мышей… Тепляков помолчал. Признал: – Я не психолог. Так что, выгнать его? Могу морду начистить. Как бы случайно. Крутиков тоже выдержал паузу, потом вздохнул: – Да не надо. Позови-ка сюда. Стрельцов как раз торговался с маленькой девочкой за серую мышку. – Сколько стоит, дядя? – Пятьсот рублей. – Задача Стрельцова была уберечь животных от акта купли-продажи. Всех «братьев и сестер меньших» нужно было вернуть сотрудникам Главка в целости и сохранности. – Как это? – У девочки округлились глаза. – А вон там у тети такая же за пятьдесят! – А там не такая же, девочка… Там другая! Моя в десять раз лучше… Нет, в тридцать! – Чем же она лучше? – Юная покупательница оказалась пытливой. – Она… – задумался Стрельцов. – Она живет в тридцать раз дольше, чем та. Та мышка живет три года, а моя – сто лет! Девочка крепко задумалась. Стрельцов хотел добавить что-нибудь вроде «ты уже помрешь на фиг девочка, а мышка будет жить еще очень долго», но решил, что это непедагогично. Может быть, девочка еще не все знает о смерти. И не дай Бог, заплачет. Пришлось найти другой аргумент: – А еще она кусается очень хорошо! – Хорошо?.. – тихо переспросила девочка. – Отлично! В десять раз больнее других мышек! Кажется, убедил… – Нет, дядя, – решительно резюмировала покупательница, – мне такая злая мышка не нужна… Материалы Любимов принес через пару минут. Рогов за это время обстоятельно рассказал о происшествии в лесу. Приврал, что есть свежие данные: недавно при перевозке в усыпленном виде в багаже у контрабандистов скончалось несколько каких-то особо редких болонок. Егоров сжал кулаки. Показали бумаги, фотороботы. Егоров молчал. – Теперь вам, Сергей Аркадьевич, все ясно? – осторожно спросил Любимов. – По правде, я его совсем не знаю, – смутился Егоров. – Так, на рынке встречал. – Чего ж защищали? – упрекнул Вася. – Не конкретно его защищал, – приосанился Егоров, – а милицейскую этику. И для убедительности поднял большой палец. – А я уж подумал, вы в доле, – неопределенным тоном произнес Рогов. – Мало ли… на почве любви к животным. – Что ж я, по-твоему, оборотень? – обиделся Егоров. Любимов иронически оглядел начальника: – Да вроде не похожи. – Я всю жизнь… безупречно… – поднялся Егоров. – Разрешите идти?.. – Идите, – сухо скомандовал подполковник. – И поймайте их всех быстрее! Это приказ! Опера двинули к двери. Им вслед донеслось неуверенное: – Но этику соблюдайте… – Говорят, ты спец по квартирам? – спросил Крутиков, внимательно глядя на Стрельцова. Тот ответил не сразу, степенно: – Имеются… навыки. Крутиков выразительно кивнул на дверь. Стрельцов замялся: дескать, непонятно, что за дверь… – Мой кабинет, – зло сказал Крутиков. – Шеф ключи оставил, – пояснил Тепляков. Стрельцов неспешно осмотрел объект: – Я такие ногой высаживал. Или «фомкой»… – Это и без тебя могли, – нетерпеливо перебил его начальник охраны. – Неохота крушить. – Ригельный, старого образца, – задумчиво произнес Стрельцов, глядя на замок. – Морковка есть?.. Крутиков глянул на него недоуменно, с нарастающим раздражением. – Слышь, давай без фени, – начал закипать Тепляков. – Да овощ обычный, – развел руками Стрельцов (дескать, что за лохи, простых вещей не знают). – С ее помощью открывают. Старый способ. – У нас не огород, блин, – выругался директор. Повернулся к Теплякову. – В «птичке» есть морковка? Или Степаниду в магазин послать? Хозяином забегаловки «У птички» на паях с хорошей женщиной из районной управы тоже был Крутиков, но посещал он это небогоугодное заведение лишь однажды, за день до открытия. Поморщился, решил, что «пипл схавает», и больше не заходил. И не помнил, что там из овощей только маринованные огурцы. – Можно шпилькой, – сообщил Стрельцов. Тут кстати появилась запыхавшаяся Степанида. Доложила, что «злые собаки» в третьем секторе и впрямь кончились, только приколы остались. |