Книга Мыс Доброй Надежды, страница 29 – Олег Дудинцев, Андрей Кивинов

— А у меня шаман лечит! Бесплатно! И лучше всяких врачей!

— Похоже, грузит он его по полной, — прошептал Вася Игорю. — Как бы не переборщил, а то попадем под раздачу.

Плахов кивнул в ответ. Шакил внимательно посмотрел на сопровождающих вождя баквена. Кто это такие, он не знал, и они ему явно не нравились.

— Ты два года обряд посвящения в мужчин не проводил! — продолжал бушевать Шакил. — Это позор для баквена! Будешь получать половину! Я все сказал!

Петруха поднял посох и с силой ударил им по земле. Все вокруг притихли, и питерские представители поняли, что произошло нечто серьезное. Шакил в недоумении уставился на дерзкого вождя баквена, а стволы автоматов телохранителей стали медленно опускаться вниз — по направлению к визитерам.

— Шакил, кончай меня грузить! — проорал Петруха по-русски и повторил то же самое на инглиш.

Повисла долгая пауза.

— Ты мне угрожаешь? — прошипел Шакил.

— Ты знаешь, кто эти люди? — Нгубиев показал на Рогова и Плахова, с делано равнодушными лицами стоящих у него за спиной.

Шакилу очень хотелось это узнать. Он молча таращился на белых.

— Они из русской мафии, — заявил Петруха. — Ко мне прилетели.

Услышав это, охранники синхронно опустили стволы автоматов и направили их на русских мафиози. Шакил жестом остановил их.

— Игорь, дай удостоверение. — Нгубиев повернулся к Плахову.

— Ты чего гонишь, Петя? Чего они так напряглись?

— Потом объясню. — Нгубиев повторил свою просьбу. Игорь выудил из кармана рубашки красную книжицу и передал Петрухе.

Петруха раскрыл удостоверение и поднес его к лицу Шакила.

— Они там в полиции служат. Для прикрытия. И у меня с ними договор. Теперь понял? — грозно объявил Петруха и добавил по-русски: — Старый бабуин.

— Ты там не очень заливай, — сказал Нгубиеву догадливый Вася.

— И ксиву верни, — добавил Плахов.

Петруха повернулся к ним, подмигнул, а потом, придав лицу жуткое выражение, посмотрел на Шакила.

— У них в Мозамбике десять вертолетов команды ждут, — «перевел» Петруха слова оперов. — Говорят, в случае чего здесь все сожгут.

С Шакила сразу же сошла вся спесь. Некоторое время он растерянно пялился то на Нгубиева, то на его спутников, а потом вежливо пригласил их в свое жилище. Парни с автоматами, поигрывая мышцами, проводили их недовольными взглядами. Пострелять сегодня у них так и не получилось, хотя очень хотелось. Но против вертолетов не попрешь.

Пораскинув военными мозгами и заклеив пластырем следы своего поражения, Рыбаков решил продолжить поиск автора письма. Последнее послание было написано на открытке с видом отеля. Андрей Борисович видел такие в небольшой сувенирной лавочке, стоящей как раз напротив стойки администратора.

Молодая чернокожая продавщица, одетая в традиционный африканский наряд, любезно улыбалась клиенту.

— Пожалуйста, вспомните, кто вчера купил эту открытку? — Рыбаков достал из кармана таинственное послание и продемонстрировал его девушке.

— Ну что вы, — растерялась продавщица, — у нас столько клиентов…

— Очень вас прошу, — ласково улыбнулся Рыбаков. — Человек мне сюрприз сделал. Хочу его отблагодарить.

Продавщица задумчиво посмотрела на открытку, затем на Рыбакова.

— Возможно, что тот, кто покупал ее, был русским, — добавил Андрей Борисович.

— Ах да, — вспомнила продавщица и снова заулыбалась. — Был один такой, объяснялся жестами…

— Как он выглядел?

— Плотный шатен лет сорока, — ответила девушка, еще немного подумала и добавила: — Высокий.

— А во что он был одет?

— В шорты и серую футболку. На ней еще была какая-то надпись… Да, вспомнила: на ней было написано «BOSS».

— Большое спасибо, — поблагодарил девушку Рыбаков. В благодарность он оставил на витрине коричневую купюру со слоном — двадцать рэндов.

Рыбаков вышел из отеля и направился к бассейну, где его ждал Войцеховский. По дороге он вспоминал, где же видел человека в серой футболке с надписью «BOSS».

А в доме Шакила продолжалась межплеменная разборка. Правда, она уже приняла более теплый и сердечный характер: хозяин усадил гостей на циновки, симпатичные прислужницы принесли чай и фрукты.

— Шакил, я не хочу войны, — примирительно провозгласил Нгубиев. — Нашим народам нечего делить, и война принесет только лишние расходы…

— Это мудро, — согласился Шакил, делая маленький глоток душистого чая.

— На твою долю я не претендую, — продолжал лечить вождя сохо Петруха. — Давай решать все полюбовно.

— Я согласен. — Шакил натянуто улыбнулся русским «мафиози», расслабленно попивавшим чаек.

— Ты возвращаешь мне деньги, — подвел итоги переговоров Нгубиев, — а я покупаю одноразовые шприцы, посвящаю своих парней в воины, отдаю сестру в институт и начинаю учить язык предков. Нормально?

— Дед бы тебя похвалил, — степенно кивнул Шакил. — Со временем ты станешь знаменитым вождем, Питер Нгуби.

— Чего он сказал? — осторожно спросил Вася.

— Говорит, старый хрыч, что я крутой, — похвастался Нгубиев. — Вот пройдоха.

— Значит, все развели? — задал вопрос Игорь.

— Все пучком, мужики, — улыбнулся Нгубиев. — С меня поляна.

— Что они сказали? — Шакил внимательно посмотрел на Нгубиева.

— Они рады, что им довелось познакомиться с великим человеком, — «перевел» Петруха слова оперов. — Они благодарны тебе за теплый прием.

Шакил величественно поклонился Васе и Игорю. Они ответили тем же. Мир между племенами сохо и баквена был на время восстановлен.

Войцеховский сидел на топчане возле бассейна и, низко опустив на лоб шляпу, внимательно изучал какую-то книгу по геологии.

— Вы не видели здесь мужчину в серой футболке с надписью «BOSS»? — тихо спросил Рыбаков профессора, подойдя к нему.

Войцеховский оторвался от чтения.

— Что? — рассеянно переспросил он, и Рыбаков повторил свой вопрос.

— Если честно, я не обращал внимания. Здесь так много людей, извините…

— Хорошо, — кивнул Андрей Борисович. — Но если вы вдруг заметите такого, скажите мне.

— Договорились. — Войцеховский вновь уткнулся в книгу.

— Чем вы так увлеклись? — поинтересовался Рыбаков.

— Последняя книга профессора Томпсона. Его теория о происхождении кимберлитов.

— И как? — Рыбаков стал раздеваться. — С вашей совпадает?

— Весьма сомнительная, — скептически заметил Войцеховский. — Да-с… Весьма.