Онлайн книга «Люблю секретных агентов»
— Вероятно, тот, кто отведёт Аделу в центр земли к золоту Атауальпы, — пожал плечами Луис. — Ты что, издеваешься? — Если и издеваюсь, то совсем чуть-чуть, — подмигнул мне колумбиец. — Ничего не могу с собой поделать! Я возмущённо посмотрела на него. — Похоже, Адела с Бобчиком решили устроить привал, — сказал Луис. — Не думаю, что стоит пересказывать им содержание нашего разговора. Бобчик и без того на грани нервного срыва. Только и мечтает о том, чтобы сесть в самолёт и побыстрее вернуться в Москву. — А ведь ты этого не хочешь, — инквизиторски посмотрела я на колумбийца. — Я этого не говорил. — Именно поэтому я не выношу полицейских, — возмущённо воскликнула я. — Тебе наплевать на то, что нас всех собираются прикончить. Единственное, что тебя интересует — это выполнить своё дурацкое задание и получить за это от начальства большую оловянную медаль. — Я тоже тебя люблю, — усмехнулся Луис. — Вы что, поругались? — с любопытством спросила Адела. — Нет, с чего ты взяла? — ответила я. — Просто вы дуетесь друг на друга, почти как мы с Бобчиком. — Я не дуюсь, — сказал Луис. — Это она дуется. — Ага! — торжествующе воскликнула Адела. — А ты ещё читала мне лекции о том, как вести себя в семейной жизни. — У нас нет семейной жизни, — проворчала я. — И, к счастью, не будет! — Только, пожалуйста, не ссорьтесь, — взмолился Бобчик. — У нас и без того достаточно проблем! Уайна Инти развязал горловину небольшого мешка, который он позаимствовал у индейцев, и вынул оттуда тыквенную флягу с водой и странные, почти чёрные, сморщенные, как шагреневая кожа, кусочки непонятного происхождения. — Берите! — пригласил он, отправляя несколько кусочков себе в рот. Адела наклонилась и опасливо понюхала пищу. — Что это? — подозрительно спросила она. — Чёрное чуньо и чарки из куя, — охотно объяснил Уайна. — Понятно, — кивнула Адела. — Так всё-таки что это такое? — Чуньо, — это предварительно замороженная, а потом высушенная картошка, — сказал Маута Иньяка. — Чуньо бывает чёрное и белое. Чарки — это высушенное на солнце мясо, а куй — это индейский кролик, так что чарки изкуя — это сушёное мясо индейского кролика. — О чём они говорят? — поинтересовался не знающий испанского Бобчик. — Наши краснокожие друзья объяснили, что мы будем есть сухой промороженный картофель и вяленое мясо индейского кролика, — ответила я. — Ну, кролик с чипсами — это ещё ничего, — вздохнул Бобчик. — Могло быть и хуже. — Ой, извини, я перевела дословно, — спохватилась я. — Это не совсем кролик. То есть, это совсем не кролик. Индейским кроликом испанцы называют морскую свинку. Бобчик уже успевший положить в рот кусочек куя, поперхнулся и с отвращением выплюнул мясо. — Морская свинка? — с ужасом спросил он. — Вы что, собираетесь есть морскую свинку? — А что в этом особенного? — удивилась Адела. — На Бали даже змей едят. — Подумаешь, морская свинка! — подхватила я. — Вот в Крыму с голодухи сусликов лопают. А в Соединённых Штатах есть ресторан, где тебе за полторы сотни баксов предложат блюдо из дождевых червей, тортилью с долгоносиками, жареных мух или варёных термитов в кислом соусе. Так что жуй своего куя и не привередничай. "Новый русский" страдальчески сморщился. — Ну, ты слабак! — фыркнула Адела. — Совсем тебя папочка разбаловал. Надо же, морской свинки испугался! — Между прочим, вкусно, — с аппетитом причмокнула я. — Закрой глаза, представь, что это кролик с чипсами — и вперёд! — Кролик, — вяло пробормотал Бобчик, с отвращением погружая пальцы в сморщенные чёрные кусочки. — Это кролик, только кролик и ничего, кроме кролика… — А ещё чипсы, только чипсы и ничего, кроме чипсов, — усмехнулась Адела. За нашими спинами багровый шар заходящего солнца зацепился за чёрные пики голых, причудливо изрезанных эрозией вулканических гор. Мы с Луисом шли молча на некотором расстоянии друг от друга. Я продолжала дуться, он, похоже, о чём-то задумался, и не предпринимал попыток примирения. Адела и Бобчик тоже устали. Тишину унылых бурых предгорий нарушал лишь хруст гравия под нашими ногами. Наконец, солнце исчезло за горизонтом, и, как обычно бывает в тропиках, сумерки стремительно сгустились, и окутали нас, как чернильное облако осьминога. Температура воздуха заметно опустилась. Уайна Инти остановился. — Мы заночуем здесь, — сказал он. Сняв с плеч пончо, он протянул его замёрзшей Аделе. Маута Иньяка, тоже решивший сделать благородный жест, отдал своё пончо мне. Индейцы молча улеглись на землю. — Да, это явно не "Шератон Лима Отель", — заметила Адела. — Я тебя предупреждал, — сказал Бобчик. — Не ссорьтесь, — сказала я. — Нам надо беречь силы. Завернувшись в пончо, я растянулась на холодном щебне. Мелкие камешки неприятно впивались в кожу. "Совсем, как в Сибири", — подумала я. Там мне тоже иногда приходилось спать на земле, на куче валяющегося на полу вертолёта оборудования или в других, ещё менее удобных местах. Я знала, что в подобных случаях главным секретом хорошего сна было умение расслабить мускулы так, чтобы они начали мягко "обтекать" вонзающиеся в тело предметы, вместо того, чтобы сопротивляться их давлению. Луис подошёл и лёг рядом со мной. — Здесь по ночам холодно, — сказал он. — Хочешь, я тебя согрею? — Знаю я тебя. Ты просто хочешь отхватить кусочек моего пончо, — проворчала я. — Ты, как всегда, меня используешь. — Ну так "да" или "нет". — Да, — со вздохом сказала я. — Но учти, я делаю это из чистого альтруизма. Колумбиец обнял меня, и мне сразу же стало теплее. — Не злись. Завтра утром я расскажу тебе всё, — прошептал он мне на ухо. — Правда? — обрадовалась я. — Поклянись! — Клянусь, — усмехнулся Луис. — А теперь спи. — Спокойной ночи, — устало зевнула я. — Где я? — сонно спросила Адела. — Что со мной? — В Андийских Кордильерах, — раздражённо ответил уже проснувшийся Бобчик. — На долбанном плоскогорье Наска. — Милый, закажи мне чашечку кофе, — не открывая глаз, попросила подруга. — Какое ещё плоскогорье? — Наска, любимая, Наска, — язвительно проговорил Бобчик. — Долбанный космодром долбанных инопланетян. И кофе в меню сегодня не предусмотрен. Могу предложить тебе только чуньо и сушёного куя. |