Онлайн книга «Рояль в кустах»
Кузьма Кафтанов вытащил из кармана паспорт и военный билет Алексея и стал сличать фотографию с оригиналом, стоящим напротив него. Зря он в дурь попер. Натуська коршуном налетела на него: – Человек веру в людей может потерять, а он издевается над ним. А ну сейчас же отдай паспорт. А ты, папа, раз взялся обеспечить Лизе регистрацию в Москве, сделай ее заодно и Алексею Тихонову. А то он, как бомж, бездомный обретается в Москве. Под напором Натуськи молодой капитан беспрекословно отдал документы владельцу. Кузьма Кафтанов, казалось, выяснил тот вопрос, ради которого его вызвали к Шпаку, но уходить не торопился. Эта непосредственная, живая, как ртуть, Натуська, магнитом притягивала его взоры. Свободный мужчина, тридцати лет, последнее время он начал задумываться о семье. Холостяцкий ужин в общежитии ему порядком поднадоел, а случайные и непродолжительные связи не оставляли в душе заметного следа. Ему хотелось постоянно слышать звенящий, как серебряный ручей голос этой молодой девчонки. Завтра он сюда обязательно еще раз явится и назначит ей свидание, решил Кузьма Кафтанов. – Э..э..э… а вы в каком институте учитесь? – спросил он Натуську, почему-то отдавая именно ей паспорт Алексея Тихонова. Вопрос капитана, к тому делу, по которому его вызвали сюда, наверх, не имел никакого отношения. – Вы мне решили справку-освобождение дать? – обрадовалась Наташка. – Подумаю! Родители, Ван Ваныч и Серафима Карловна переглянулись. Мама Фима в каждом входящем в дом молодом человеке видела потенциального жениха. Вот и этот совершенно не относящйся к делу разговор ее дочери с молодым капитаном навел ее на мысль о будущем сватовстве. Зять должен быть богатым, мы вон в каком круге вращаемся, часто она напоминала мужу. Ван Ваныч совсем с другой меркой подходил к молодым ребятам, окружавшим его единственное чадо. Слюнявых мальчиков не надо, муж должен быть мужчиной. И сейчас он откровенно любовался молодым оперативником. Кузьма Кафтанов помимо хорошей следовательской школы имел еще и недурную внешность. Поэтому у родителей была совершенная противоположная реакция на необдуманное предложение Кузьмы. – Никакая справка ей не нужна! – Заходи, капитан! Лиза подошла к черному роялю и откинула крышку. В гостиной разлилась чарующая музыка. Осеннее настроение разлилось по зале. Все притихли – в квартире звучал Шопен. Алексей почувствовал себя чужим в этом доме. Он собрался уходить, так и не получив вразумительного ответа, согласны хозяева или нет на его предложение. – Ну, я пошел?! – полувопросительно, полуутвердительно заявил он. – Мама! – вскричала Натуська, – мастер Алексей уходит, мы ремонтируемся у него или нет? Ее возглас четко показал, кто в этом доме главный. – А ты возьми у него телефон. Вы где остановились Алексей? Необдуманные вопросы часто наносят жестокие раны. Алексей смутился, но все же ответил. – Я же вам рассказывал. Я только сегодня вернулся из деревни, а до этого ночевал в пустой квартире у вашего соседа Аркадия. Одну ремонтировал, а во второй ночевал. Мне много не надо. – А сейчас куда вы пойдете? – спросила Натуська. – Куда мой Олежка делся, он обязательно что-нибудь придумал бы. – А Олежка это кто? – спросил Алексей Тихонов. У него была плохая память на имена, он уже запутался в присутствующих. Знал он хорошо только деда, Шпака Иван Кузьмича, Натуську и Серафиму Карловну– маму Фиму. Жениха Натуськи, Олежка, он представлял себе таким же веселым и беспечным человеком, как его хохотушка невеста. Хоть тепло чужого дома и не особенно греет, уходить на морозную улицу ему не хотелось. Он посмотрел на играющую за роялем девушку. Сердце защемило. И он решил вытащить свой единственный козырь. Пятьдесят процентов клиентов видевших, что он может сделать своими руками, не хотели уже ни с кем другим иметь дела. Он полез в карман и вытащил пачку фотографий. – Вот посмотрите, это мой дом, а эта часовенка, которую я в селе поставил. – Можно мне глянуть, – первой протянула руку Натуська. После того, как она перебрала несколько фотографий, раздался ее восторженно-возмущенный крик. – Мама! Ты только глянь, что он своими руками сделал. Микеланджело рядом с ним не стоял. – Ну, ты и хватила! Фотографии пошли по рукам. Человеку свойственно чувство прекрасного. Часовенка завораживала. Столько в ней было душевной теплоты и уюта, столько своеобразия и человечности. От нее веяло спокойствием и умиротворением. Часовня была с трех сторон окружена изящным гульбищем, галереей опоясывающей ее с трех сторон. Уже сама эта галерея смотрелась шедевром деревянного зодчества. Резные столбы и ажурный балясник, оживляли боковые фасады часовни и создавали потрясающую игру светотени. Казалось, мир реальный на твоих глазах перетекал в мир сказочный. А венчали часовенку стрельчатые бочки, которые широко разметали свои крылья, наподобие кокошников русских красавиц. Луковичная главка была покрыта чешуей серебристого лемеха. Только настоящий мастер мог придать этой часовенке такую индивидуальность и вдохнуть жизнь в свое прекрасное творение. – Пять тысяч пластин я сделал своими руками. – Один? – Братишки помогали. – А дом, на дом вы только посмотрите! – визжала от восторга Наташка, – Это же терем! Боже, какое крыльцо! Я такое же хочу! Алексей знал или догадывался, что помимо художественного значения орнаментальное украшение дома выполняет чисто психологическую функцию, про которую знали еще наши предки. В доме– тереме человек отдыхает, испытывает психологический комфорт. Успокаивающая обстановка позволяет снять стресс. Когда все насмотрелись, Алексей собрал фотографии. Он испытывал чувство гордости за собственное мастерство и удовлетворение за проделанную работу. Ради такого момента стоило жить и ломать себе по вечерам голову. Но в данный момент его больше всего интересовала реакция молчаливой девушки, так смело бросившейся на его защиту. В доме, кажется, наступил переломный момент. Ему мог перепасть заказ. – Что ты еще своими руками сделал? – снисходительно спросил Ван Ваныч. – Дрессуар! В гостиной весело переглянулись, а Ван Ваныч со смехом заявил: – Нет, писуар резной нам совсем не нужен, даже на даче. Алексей Тихонов впервые за весь вечер улыбнулся и протянул вторую пачку фотографий. – Дрессуар, это резной посудный шкаф. По тому типу, что делали в эпоху Людовиков. Я так просто попробовал, что у меня получится. Вот он! Теперь Алексей отлично знал, клиент начнет спрашивать, а что он может для него сделать. Так и есть! Мама Фима не выдержала первой, она что-то прикидывала в голове. |