Онлайн книга «Теллурия»
XXXVI
Последней капле, как и первой, Анфиса упасть не дала – подхватила на ложку, слизнула ее, тепленькую, произнесла громко: “Чтоб не последняя!” – так, чтоб сидящие за перегородкой из простыней сохнущих муж и Марс услыхали, а для себя, шепотком тайным, – “сочись, туман, да нам в карман”. И только после этого краник закрыла. Это был уже обычай трехлетний – первую каплю проглатывал муж, последнюю слизывала она. Первая капля, мужская, обжигала крепостью и чистотой – первачок, из паров сивушных зародившись, жидкую дорожку себе к желудкам подмосковным пролагает, а последняя, мутноватая, слабенькая, женская, на излете изнеможения завершает шестичасовую работу аппарата чудесного. Муж с Марсом играли в шашки на щелбаны, расстелив умницу на кухонном столу в виде клетчатой доски. Умница мурлыкала да попискивала. Выигрывали и проигрывали с равным успехом. – Анфис, скок накапало? – спросил муж, проводя шашку в дамки. – Четырнадцать полных, – Анфиса ответила довольно, сноровисто последнюю бутылку укупоривая. – Порядочно. – Муж провел дамку. – А мы во как устроим! Умница прозвенела одобряюще феей Драже из “Щелкунчика”, шашка просияла голубым. – Вы-то устро-о-оите, а как же… вы нам такой кавардак устроите, хоть священников зови… – бородатый, плешеватый Марс замямлил, почесываясь. – Четырнадцать, – Анфиса повторила, словно перед собой оправдывясь. – Четырнадцать – это поря-а-адочно, а как же… – Марс мямлил, теряя третью шашку подрял. – А вот и так таперича. – Муж тыкнул в светящуюся доску пальцем с прокуренным ногтем. – Ну и чего ж мне делать тогда? – сгорбился Марс, руки к животу поджимая. – А это я ума не приложу, чего вам делать-то… – двинул крайнюю шашку муж, безнадежно шашки Марса запирая. – Чем ходить-то? – по-бабьи воскликнул Марс. – А чем хочете, тем и ходите. – Муж с улыбкой победоносной над доской навис, усы подкручивая. – Токмо, сдается мне, не ходить вам, Марс Иваныч, надобно, а лобешник подставлять. – Ах ты, террорист. – Марс языком прищелкнул, на доску пятерню шлепнул. – Сдаюсь, мать твою через талибан! – Кхем-кхем, – выпрямился муж, грудь по-молодецки топыря, средний палец на деснице разминая. – Прикажете получить-с, Марс Иваныч? – Получитя. Зажмурился Марс, руками себя за бока обхватывая, лоб вперед вытягивая. Муж сочно щелбан ему пробил. Марс ойкнул по-беззвучному, словно во сне губами муху отогнал. С бутылкой теплого самогона в руке Анфиса нырнула под простыни к мужчинам: – Ну чего, деловыя, обмоем припек? Муж проницательно на бутылку мутную сощурился, потрогал: – Никак опять последыша подсунуть тщишься? Анфиса – со стуком сердитым бутылку на стол: – Сашок, первача всего восемь вышло, заквасили мало! – Так. Значит, заквасила ты мало, а наше с Марс Иванычем достоинство страдай? Непонятная у тебя философия, Анфиса Марковна. – Сашок, ну не выйдем в плюс, коль вы первач выжрете! – А мы не выжрем. – Муж с Марсом переглянулись рассудительно. – Мы с него начнем. Так, Марс Иваныч? – Так! – Марс распрямился, бороденку огладив. – Знаю я, как вы начнете! – замахала руками Анфиса, словно от чертей невидимых отбиваясь. – Ты, чем лаяться, лучше закусь сообрази. – Муж умницу трубочкой свернул, в пивную кружку засунул, три стаканчика с полки снял, полотенцем нечистым протирать принялся. – Сашок, ну давайте по стаканчику первачика, а потом последки? – Анфиса взмолилась, про себя бормоча: “Чтоб вам впредь токмо воду пить, будейросы”. – Об чем толковище?! – Муж не торопясь, как палач топор, стаканчики протирает, на лампу проглядывает. – Цзяошэ! [65] – На перваче свет клином не сошелся, – Марс резонно заключил. – Но начать с него надобно. – Начать с него надобно, – повторил муж серьезно. – Хос-споди… – В холодильник подоконный Анфиса полезла, стала метать на стол закусь: огурцы соленые, капусту, сало, тофу, грибы. И, страдая, выставила мужчинам первача. Муж одобрил: – Другое дело, жена! И стал разливать. – Мне – последыша! – Анфиса уперлась. – Ты, Анфиса Марковна, не нарушай субординаций. – Муж за задницу пухлявую Анфису ущипнул. – Работу правильную правильно и обмыть надобно, так, Марс Иваныч? – Так! – Последыша, последыша… – Анфиса хнычет. – Не могу я позволить, чтоб такая женщина последки пила. – Берет муж Анфису за руку, от постирушек вываренную, в глаза заглядывает. – Не такая ты, Анфиса Марковна. – Не такая! – Марс подтвердил, бороденку жуя. – Садись! – Муж стул ногой подогнал, Анфису – за плечи вниз. – Да ну тебя… – рассмеялась Анфиса устало, задом квелым на стул плюхаясь. – За Государя. – Муж стаканчик поднял. – За Государя, – Анфиса с Марсом повторили. Выпили, на закуску навалились. – Ты, Марс Иваныч, не торопись с продажею, – завела Анфиса старую песню свою. – У нас нынче копейка водится, торопиться некуда, лучше уж подороже продать, в Бутово съезди, пихни под станцией инвалидам… – Как продам – так и продам, – Марс отрезал. Муж по второй разлил. Первача. – Ну Сашок? – Анфиса губы плаксиво скривила. – Обещал же! – Вторая – чистая должна быть, ибо пьем за родную коммунистическую партию, – муж урезонил. – Вы с Марсом беспартийные, а я православный коммунист со стажем. И не могу позволить такого блядства. Выпили Марс с мужем, Анфиса обиженно лишь пригубила. – Эт-то что такое?! – Муж перестал капусту жевать, в стаканчик жены грозно пальцем тыча. – Идеологическая диверсия? Провокация хохляцких плутократов? Вылазка воинствующих атеистов? – Терроризм! – Марс, пьянеющий быстро, бороденкой замотал по-козлиному. – Не буду пить первач, – отрезала Анфиса, лицом каменея. – Анфис… – Муж руками развел, чуть бутылку со стола не смахнув. – Ты нас уважаешь? – Сашок, мы ж на новую печь копим, ты ж знаешь наши нужды! – с обидою Анфиса проныла. – Накопим, – сурово муж пообещал. – Вот это выпьем и накопим. И ногтем прокуренным по бутылке первача прищелкнул. Анфиса выдохнула бессильно, взяла огурец, захрустела. |