Онлайн книга «Пульс»
— И Мэтью в ходе своей обширной практической деятельности очень скоро выявил это… социально-мануальное новшество, а потом решил поделиться с одной своей знакомой — не с любовницей, не с бывшей, а просто с приятной собеседницей. С задушевной подругой. Выпили они по бокалу вина, и он ей, как бы между прочим: «Мой приятель заметил одну особенность: женщины во время секса стали больше ласкать себя руками». На что подруга ему и говорит: «А твой приятель, случайно, не заметил, что у него член с ноготок? Или он не умеет им пользоваться». — Уже можно смеяться, да? — Он потом умер. Довольно молодым. Опухоль мозга. — А один мой знакомый… — Просто знакомый или «Знакомый»? — Уилл. Помнишь такого? У него был рак. Пил, как лошадь, дымил, как паровоз, ни одной юбки не пропускал. Как сейчас помню: к тому времени, как ему поставили диагноз, метастазы успели поразить печень, легкие, уретру. — Для этого есть лингвистический термин: «идеальная справедливость». — Вот ужас, да? — Погоди, про Мэтью ты сказала: умер от опухоли мозга. Что-то тут не сходится, ты согласна? — Вероятно, секс постоянно был у него на уме. — Не самое подходящее место для секса, сказал мудрец. — Любовь. — Будь здорова. За тебя. — Я читал, что у французов есть одно любопытное выражение: когда у мужчины расстегнута ширинка, ему вежливо говорят «Vive l’Empereur». Правда, сам я такого не слышал. Не понимаю, почему так говорится. — Наверное, если у тебя выглядывает «палка», она смахивает на голову Наполеона. — Говори за себя. — Вернее, на треуголку, как рисуют на карикатурах. — Терпеть не могу слово «палка». Есть еще более отвратительное выражение: «бросить палку». Фу. — Любовь. — … — … — … — Отлично. Наконец-то достучалась. Мы же про это не говорим. Мы говорим про любовь. — Тпру! Поберегись, прохожий. Сейчас лошади понесут. — Ларри меня поддержит. Наш экспат. — Знаете, когда я впервые сюда приехал, меня удивили два факта: во-первых, вы острите по поводу и без повода и, во-вторых, не стесняетесь употреблять слово на букву «п». — А в Штатах это слово не употребляется? — При женщинах — практически никогда. — Надо же. Я, конечно, извиняюсь, но мне в этом видится некоторая ирония. — Но, Ларри, ты как раз подтвердил мои слова. Мы шутим, вместо того чтобы говорить серьезно, а разговоры о любви подменяем разговорами о сексе. — По-моему, шутка — неплохая оболочка для серьезного разговора. Зачастую — самая лучшая. — Только англичанин может так думать. Или говорить. — Прикажешь мне извиниться за то, что я англичанин, или как? — Что ты въелся? — Не в мой ли адрес ты сказал «пипец»? — Мужчины говорят о сексе, а женщины — о любви. — Фигня. — А почему, интересно, у нас женщины давно не высказывались? — У меня такой вопрос: размер женских ручек как-то влияет на интенсивность использования их в супружеской постели? — Дик, заткнись, сделай одолжение. — Мальчики. Тише. Соседи. По вечерам слышимость невероятная. — Джоанна, выскажись. — Почему именно я? — Потому что я тебя прошу. — Хорошо. Мне кажется, у нас никогда не бывало такого, по крайней мере, на моей памяти, чтобы в смешанной компании говорили о любви. Мы действительно больше говорим о сексе — вернее, слушаем, как вы с возрастающим энтузиазмом говорите о сексе. Кроме того — это уже почти банальность, — если бы женщины знали, что говорят в их адрес мужчины у них за спиной, они были бы не в восторге. А если бы мужчины знали, как отзываются о них женщины… — У них бы в штанах все скукожилось. — Женщина может притворяться, а мужчина — нет. Закон джунглей. — Закон джунглей — это изнасилование, а не притворный оргазм. — Хомо сапиенс — единственное существо, способное задуматься о своем существовании, представить себе уход из жизни и симулировать оргазм. Не зря же человека называют венцом творения. — Мужчина вполне может симулировать оргазм. — Вот это новость! Не поделишься секретом? — Женщина не всегда способна определить, кончил мужчина или нет. То есть по внутренним ощущениям. — Если он, фигурально говоря, спрячет руки под стол. — Но эрекцию-то невозможно симулировать, правда? — Член не лжет. — «Время не ждет». — При чем тут это? — Ну как же: и то и другое звучит как заглавие книги. Но реальное — только одно. — На самом деле член еще как лжет. — Мы точно хотим ступить на эту территорию? — Премьерная нервозность. Не в том дело, что мы этого не хотим, а в том, что член может нас подвести. Он известный обманщик. — Любовь. — У нас есть старая знакомая, в Нью-Йорке живет, она давным-давно занимается адвокатской практикой, а тут решила сменить профессию и поступила в киношколу. Причем было ей уже за пятьдесят. А вокруг — одни юнцы, лет на тридцать моложе. Она к ним прислушивалась, и вскоре они стали делиться с ней своими житейскими проблемами — и знаете, какой она сделала вывод? Им ничего не стоит перепихнуться с кем попало, но они до смерти боятся с кем-нибудь сблизиться. — То есть? — Они боятся любви. Их пугает, что можно… попасть в зависимость. Или поставить другого в зависимость от себя. А может, и первое и второе. — Боятся страданий. — Боятся всего, что может помешать их карьере. Сами понимаете, в Нью-Йорке… — Возможно. Думаю, Сью права. Боятся страданий. — В прошлый раз — а может, в позапрошлый — кто-то спрашивал, бывает ли рак сердца. Конечно бывает. И название ему — любовь. — Я, кажется, слышу отдаленный тамтам и обезьяний клич? — Сочувствую твоей жене. — Довольно. Хватит трепаться. Не думайте о том, с кем вы в браке и кто сидит рядом с вами. Думайте о том, какую роль играет любовь в вашей жизни и в жизни других. — И? — О страданиях. — Как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить. — Мне приходилось видеть страдания, которые не были вознаграждены. На самом деле чаще всего именно так и бывает. «Страдание облагораживает» — не сомневаюсь, что это назидательная фальшь. Страдание принижает человека. Опускает. |