Онлайн книга «Искусница»
— В общем и целом — да. Но искусство… Прекрасное… Оно облагораживало наши души. Я хотела, чтобы его душа стала более благородной. — Облагораживает только труд! — отрезал Тиокан. — Это записано в уставах в общей сложности сто восемьдесят четыре раза в разных формулировках. — Но моя цель была достойной, хоть я и прибегла к странным средствам, — Деянира, кажется, научилась подбирать формулировки, от которых ее собеседника не так страшно коробило. Он пожал плечами. — Допустим. Итак, вы оба шлялись, как последние бродяги и жалкие ублюдки, и таращились то влево, то вправо без всякой пользы. Дальше? — Мы встретили еще одного чужака. — В Гоэбихоне в одно и то же время появилось двое чужаков. Тебе это не кажется странным, Деянира? — Нет, потому что они оказались знакомы. — Еще более подозрительное обстоятельство. — Мне показалось, что они ненавидели друг друга. — Любопытно. — Да. Тот, Авденаго, — который был ранен, — вел себя очень грубо. Называл себя хозяином Евтихия и требовал полного подчинения. — Если он действительно являлся хозяином Евтихия, то имел полное право требовать подчинения, — заметил Тиокан. Деянира вспыхнула: — Но Евтихий — свободный человек! У него не было хозяина! — Только хозяйка? — прищурился Тиокан. — Если уж на то пошло, то да! — заявила Деянира. — Он поклялся в верности мне, лично мне. Он ел из моих рук, чего уж больше!.. Но Авденаго… Она задохнулась от возмущения. — Вернемся к этому Авденаго. По твоим словам, он обитал в городе тайно и незаконно. Позволь мне указать тебе на то несущественное — хе, хе — обстоятельство, что в Гоэбихоне подобное просто невозможно. Где же он, по-твоему, ночевал? Где он, образно выражаясь, жил? — По его собственным словам — нигде. Спал под мостом. — Исключено. Не бывает. Но — допустим, допустим… — Неотразимый аргумент пришел в голову маленькому человечку, и Тиокан торжествующе улыбнулся: — Чем же он, в таком случае, питался? — По его словам, ничем, — ответила Деянира подавленно. — Он утверждает, что человек в состоянии ничего не есть несколько дней — и чувствовать себя нормально. — А ты веришь этому? — Тиокан впился взглядом в лицо Деяниры. — Мой город побывал в осаде, господин Тиокан. Люди в состоянии голодать и оставаться в живых, — сказала Деянира. — Мне известны такие случаи. — Но это тебе известно, — указал Тиокан. — Тебе! А никто из нас ничего подобного не слышал. Деянира медленно перевела дух, прежде чем высказать самую дерзкую из своих догадок: — У меня имеются серьезные основания предполагать, что Авденаго родом из того же самого города, что и я. Тиокан вытянул губы трубочкой. Деянире показалось, что он вот-вот свистнет, но Тиокан просто подул. Потом опустил голову и уставился на закрытую книгу, как будто рассчитывал найти под обложкой ответ сразу на все вопросы. Некоторое время он безмолвствовал, а потом хлопнул ладонью по столу и как бы ожил. — Если вы с данным Авденаго — земляки, то почему же ты не узнала его сразу? Не сходится. — Сходится, — возразила Деянира. — Мой город очень велик. Не все жители знакомы там друг с другом. — И я должен принять на веру эту нелепицу? — А есть другой выход? Тиокан вздохнул. — У меня такое ощущение, что ты держишь меня за горло, Деянира. — Таково свойство правды, господин Тиокан. Иногда она хватает нас за глотку и не позволяет вздохнуть свободно. — Для женщины ты чересчур умна. — Я притворяюсь. Он одобрительно хмыкнул. — Ладно, поверю тебе, пожалуй… Рассказывай дальше. — Дальше… Дальше… — Она нервно хрустнула пальцами. — Авденаго издевался над Евтихием, настаивал на своем праве приказывать ему. Я поняла: если Евтихий не избавится от Авденаго прямо сейчас, он никогда не станет по-настоящему свободным человеком. Поэтому я дала Евтихию кинжал… — Это был твой кинжал? — Да. — Ты считала это нормальным — чтобы молодая женщина расхаживала по городу с кинжалом? — Я же прятала его в рукаве. Никто и не знал. — Предусмотрительно, — одобрил Тиокан. — Евтихий ударил Авденаго ножом в грудь. А Авденаго хватил его по голове дубиной. И тут… — Губы у Деяниры задрожали, но тем не менее она закончила рассказ: — И тут Евтихий исчез. — Исчез? — Тиокан нахмурился. — Ты отдаешь себе отчет в том, какое слово только что употребила? Это — окончательное, бесповоротное, лишающее надежды слово! И вместе с тем — слово, содержащее в себе намек на тайну, которая, возможно, никогда не будет раскрыта. Это тебе ясно? — Абсолютно. — Еще одно сильное слово. Нужно издать закон, запрещающий женщинам использовать подобные выражения. В женских устах они звучат убийственно. Мужчины все-таки более легкомысленны и часто не имеют в виду то, что сказали; но женщины!.. Опасные твари, опасные. Очень опасные. Он пожевал губами, глядя в сторону и покачивая головой в такт своим мыслям. Деянира видела, что ее собеседник всерьез огорчен. Она выдержала небольшую паузу, после чего деликатно кашлянула. Он повернулся к ней, вскинулся: — Что? Недостаточно наговорила? Хочешь окончательно раздавить меня? — Я подхожу к эпизоду, когда меня допрашивали стражники, — предупредила Деянира. — Страшно даже представить себе, сколько недопустимых слов ты сейчас употребишь. — Я постараюсь избегать их, — заверила Деянира. И продолжила: — Когда Евтихий исчез, — (Тиокан болезненно скривился, щека у него дернулась, однако он нашел в себе силы промолчать), — я набросилась на Авденаго с кулаками. Мне и раньше доводилось так поступать, господин Тиокан, это было необходимо для того, чтобы завоевать себе уважение среди пьяных подмастерьев. Я набрасывалась на тех, кто уже не в состоянии был подняться, и молотила их почем зря. Эти расправы принесли мне немалый авторитет среди моих собратьев по гильдии. — Умно, — пробормотал Тиокан. — Зловеще, но умно! — Я хотела, чтобы Авденаго сказал мне, что он сделал с Евтихием. Но Авденаго клялся всеми богами, что понятия не имеет. Он, мол, и сам впервые такое видит. И все дело, как он утверждал, в дубине. — В дубине? — Если вы помните, господин Тиокан, я рассказывала, что Авденаго ударил Евтихия по голове дубиной. Эту дубину Авденаго вынес из гробницы Кохаги. |