Онлайн книга «Банда Гимназиста»
|
Гринев еле заметно пожал плечами: – Вот, пожалуй, и все, Андрей Николаевич. * * * Для допроса Басманчика Рябинин и Непецин спустились в подвал, где, по словам Бориса Борисовича, находились «специально приспособленные» камеры. Чистота и ухоженность верхних этажей здесь сменились неоштукатуренными кирпичными стенами и полумраком. Вдоль стен длинного коридора тянулись ряды металлических дверей с небольшими зарешеченными оконцами посредине. – Сюда, наш номер восьмой, – останавливаясь у одной из них, оповестил Непецин. В камере стоял обыкновенный канцелярский стол с лампой и три грубых табурета. Пол был влажным от недавней уборки, пахло потревоженной плесенью и сырым цементом. Непецин установил один из табуретов в центр камеры; другой, для себя, поставил за стол; на третий, в углу, усадил Андрея. Затем Борис Борисович зажег лампу, направил абажур на табурет в центре комнаты и выключил верхний свет. – Так подследственный нас не увидит, – свет лампы будет бить в лицо, – объяснил он, раскладывая на столе бумаги. – Проверенный ход, давит на психику весьма основательно. – Это из практики угро? – уточнил Андрей. – Да нет, – изобретение чекистов, – усмехнулся Непецин. – Перенимаете лучшее? – Приходится. Сами увидите, какого фрукта приведут. Дверь скрипнула, конвоир ввел в камеру человека в помятом костюме и рубахе навыпуск. Он вошел усталой походкой, придерживая рукой брюки и волоча ноги по полу. – Арестованный Басманов доставлен, – козырнув, отрапортовал конвоир и удалился. Человек прошел в центр камеры, опустился на табурет и уставился безучастным взглядом куда-то в сторону. Ему было около двадцати пяти, и он совсем не походил на бандита, скорее на измученного бродягу. Бледное лицо покрывала давно не бритая щетина, нечесаные спутанные пряди темно-русых волос падали на глаза. Басманчик подобрал ноги под табурет, запахнул пиджак и обхватил бока руками, будто стараясь согреться. Непецин обмакнул перо в чернильницу, набросал на листе несколько строк, сверил по часам время начала допроса и обратился к арестованному: – Я – оперуполномоченный Непецин, мне поручено вести ваше дело. Назовите свое имя, год рождения и происхождение. Арестант разлепил сухие губы и, не глядя на Непецина, ответил: – Басманов Леонид Васильевич, 1902 года, из пролетариев. – Имеете место постоянного проживания? – Нет. – На прошлой неделе вас ознакомили с показаниями членов вашей банды – Головина, Симонова, Вострякова и Кобелева. Вы с ними согласны? – Да. Непецин хмыкнул и удивленно посмотрел на Андрея. – Вину свою признаете? – Н-да. – По всем пунктам обвинений? – По всем. Непецин застрочил пером по бумаге. Записав вопросы и ответы, вновь обратился к Басманчику: – Очень хорошо, Леонид Васильевич, что вы переменили отношение к следствию, решили признать свою вину и дать показания. Чем больше вы чистосердечно расскажете, тем мягче будет приговор, – суд учтет вашу помощь следствию. – Нечего больше рассказывать. Все уж… – глухо кашлянул Басманчик, – …дружки верные выложили. – Мы не ограничиваемся одним только вашим делом, – сказал Непецин. – Вы должны помочь в расследовании других. Басманчик поднял голову и, щурясь от света лампы, постарался разглядеть следователя. – Не было никаких «других», – медленно проговорил он. – Не знаю ничего. А стучать на корешей не буду, за ссученного не держите. – Никто и не собирается вас заставлять «стучать»! – рассмеялся Непецин. – Вы – авторитетный в своей среде человек, мы тоже вас, в определенном смысле, уважаем. – Угу, – хмыкнул Басманчик. – Как тот кошак, что пташке песни пел. – Нас, в сущности, интересует одно: что вы знаете о Гимназисте? Басманчик поморщился: – А-а, это… И хотел бы – не помог, потому как сроду его не видал. – Ну ведь вы слышали о нем? – напирал Непецин. – Так и вы слышали. Что ж, байки будем перемывать? – А куда нам торопиться? Давайте попробуем! – весело отозвался Непецин. – Пиши, малюй, мне бумаги твоей не жалко, – мрачно хохотнул Басманчик. – Только водицы пусть принесут – пить охота. – Ладно, – согласился Непецин и крикнул в сторону двери: – Конвой! Где ты там?.. Зайди-ка. Вошел караульный. – Попить принесите, – распорядился Борис Борисович. – Ага, только кипяченой, – не оборачиваясь, добавил Басманчик. Минуты через три конвоир вернулся с большой кружкой в руках. Криво улыбаясь, он поднес арестанту воду: – На! Басманчик глянул на конвоира недобрым глазом и, принимая кружку, буркнул: – «На!» Небось не мерина поишь, в морду-то не пихай! Непецин махнул конвоиру, и тот удалился. Басманчик напился, поставил кружку рядом с табуретом и опять уставился в сторону. – Вернемся к Гимназисту, – напомнил Непецин. – Слухи, само собой, перебирать не станем, а вот мнение о нем человека из криминальной среды хотелось бы услышать. Басманчик пожал плечами: – Гимназист – фигура авторитетная. – А кто так считает? – Да, почитай, все. – Фрол, например? Уж с Фролом-то ты знаком? – Приходилось встречаться. – А кто он, Гимназист, по твоему мнению? Басманчик вздохнул: – Трекают, князь! – Говорят, он не местный? – Говорят. – А что слышно, откуда он? – Кто знает? Трепались, что из Ростова, будто в тех местах был он важной птицей. – Из Ростова? Ой ли? – недоверчиво протянул Непецин. – Да небось врут. – Может, и так, – криво усмехнулся Басманчик. – Я не уголовка, чтоб допытываться. А только узнал я это от верного человека. – От кого же? – Отчего не сказать? Человек тот давно на том свете мается. От упокойника Бурого узнал, того, что зимой ваши смарали [110] . – Ах, Бурый! – вспомнил Непецин. – Фармазонщик, убит при попытке к бегству. Так он – известный врун! – Хм, трекнул бы ты, начальник, ему такое в лицо, коли он рядом сидел! – покачал головой Басманчик. – Не-ет, Бурый законный уркаган был, не трепло. |