Книга Знаки в небесах, страница 75 – Ксения Любимова

– Подождите, – вдруг заговорил Никита. – В какое время это было?

– В районе половины двенадцатого, – сообщил Эрик.

– Я с одиннадцати часов сидел у окна, – сообщил мальчик. – Фильм закончился, и я ждал, когда придут мама с папой.

– И что? – с некоторым волнением поинтересовался сыщик.

– До двух часов ночи, когда родители наконец-то пришли, я от окна не отходил. Могу поклясться, что мимо нашего дома никто не проходил!

В клубе вновь воцарилась тишина. Догадки догадками, а свидетельство мальчика – это уже нечто серьезное.

– А ты уверен в этом, сынок? – подала голос Люда.

– Конечно, уверен! Я волновался, думал, что вы вот-вот придете. Поэтому вглядывался в любую тень. И точно заметил бы, если бы кто-то прошел мимо дома.

– Вот видите, – развел руками Эрик. – Кстати, это очень важное свидетельство. На фотографиях практически не видно лица Платона. Там в основном части его тела – руки и ноги, ну, и пропавшие дети.

– Значит, по фотографиям его сложно было бы уличить? – спросил Алеша.

– Да, поэтому я и настаивал, чтобы Платона взяли именно в тот момент, когда он будет разыскивать эти фотографии. Пусть попробует объяснить, что он делал ночью в сарае.

– Так вы поэтому и не скрывали, что сказал Ваня по поводу этих снимков и где их искать?

– Да, я хотел, чтобы преступник догадался, где они спрятаны. Только так он мог себя выдать.

– Я снимаю перед вами шляпу, – вдруг произнес Пантелей и сделал вид, что и в самом деле ее снимает. – Вы – настоящий мастер своего дела!

– Я знаю, – без ложной скромности заявил сыщик.

– Постойте! – вдруг закричала Матрена. – Вы нам не все рассказали!

– А что еще вы хотите услышать?

– Как Иван Чернорукий мог оказаться отцом Платона и почему Женя догадалась о его причастности к этому делу?

– А я думал, что это как раз понятно…

– Нет, совсем непонятно, – послышались голоса.

– Вы знаете, – медленно произнес Эрик, – в этом деле меня смущало только одно – убийца должен был быть местным жителем. А Платон как раз не подходил под это определение! Первый звоночек прозвенел у меня в голове в тот момент, когда я увидел фотографии Ивана Чернорукого в детстве и в зрелом возрасте, а также – снимок его отца. Сначала он был черненьким, а потом посветлел. Я вспомнил, что мне говорила Матрена о цыганской внешности Платона в детстве. Однако сейчас у него русые волосы…

Затем я прочитал упоминание об этом факте в архивных записях и попытался представить себе: а что, если Платон – сын Ивана? Но как он мог появиться на свет? Ведь Иван никогда не был женат! И тут я вспомнил еще одну примету Платона – родинку на животе. В голове прозвенел второй звоночек – от кого я слышал упоминание о родинке? Ведь совсем недавно, несколько дней назад, об этом уже говорили. И тут я вспомнил! Евгения делала операцию по удалению родинки. А не могло ли получиться так, что именно Евгения оказалась матерью Платона?

Изольда Сергеевна тихонько вскрикнула.

– Я начал вспоминать все, что слышал об этом деле. Женю изнасиловали на выпускном вечере. Никто не заметил посторонних. Даже охранник, который сидел в двух шагах от актового зала, никого не увидел. Дело так и осталось нерешенным. Но кто, кто был тем охранником? – Эрик обвел глазами зал.

– Иван Чернорукий! – прошептала Матрена Филипповна.

– Правильно! Если предположить, что именно он и был тем насильником, все встает на свои места. Женя знала, кто ее изнасиловал, но почему-то никому об этом не сказала. Может, ей было стыдно в этом признаться? Но, скорее всего, она боялась этого человека. Боялась – и любила одновременно. Да, так иногда бывает. Именно поэтому она и вела себя так неадекватно. Она не знала, что ей делать дальше. Но, когда приблизилось время родов, Иван, вероятно, встретился с девушкой и отвез ее в роддом. А там договорился с акушеркой, чтобы ребенка объявили мертвым. Скорее всего, он немало за это заплатил. Сам же, на случай какой-нибудь проверки, написал отказ от ребенка, и мальчика отправили в детдом.

– А зачем он это сделал? – подал голос Андрей. – Пусть бы Женя растила сына.

– А внешнее сходство? Ему не нужны были лишние разговоры. Он избавился от мальчика – и все. Но по воле случая Платон приехал жить именно в эту деревню. И здесь в нем проснулись те же наклонности, имевшиеся у его предков. Наследственность – это великая сила, против нее не попрешь!

– А как Женя догадалась, что Платон – ее сын?

– Я думаю, сначала она увидела родинку у него на животе. А именно такая отметина была у всех ее родственников. Ну, а потом она узнала дату его рождения. Дата, естественно, оказалась той же, когда в роддоме умер ее малыш. Я съездил в этот роддом и посмотрел записи. Все сходится.

– Так вот что имела в виду Женя, сказав, что делает это ради ребенка, – прошептала Галя. – Она имела в виду своего ребенка, Платона! И она не собиралась его выдавать. Она никогда бы не назвала его имя.

– Возможно, – кивнул Эрик, – однако Платон об этом не знал.

– Так он не подозревает, что Евгения – его мать?!

– Я думаю, ему уже сообщили, – мрачно кивнул сыщик.

– У нас есть еще одна неделя! – радостно воскликнула Мариша, проснувшись на следующее утро.

– Точно! – подтвердил сыщик. – И я надеюсь, что за это время больше ничего не случится. Кстати, звонил Игорь. Платон во всем признался.

– Да ты что! – ахнула девушка. – А я думала, он будет отпираться до конца.

– Нет, его сломало известие, что Евгения – его мать. Оказывается, и у преступников есть чувства!

– А мне немного жаль Платона, – немного помолчав, сказала Мариша.

– Это почему? – Эрик с недоумением посмотрел на нее.

– Он не виноват, что таким родился. Это все наследственность.

– Может быть, но ответственность за свои поступки должен нести каждый.

– Согласна. – Она немного помолчала. – Хорошо, что ты его вычислил. Теперь жители деревни вздохнут спокойно.

– Да. До поры до времени.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурилась Мариша.

– У Платона сын. А наследственность – великая сила.

– Ты прав, – медленно кивнула девушка. – Но узнать, всегда ли она работает, мы сможем не раньше, чем через пару десятков лет.

– Вероятно, так.

– А вот узнать тебя получше я намереваюсь в самое ближайшее время. И только попробуй скажи, что тебя завтра ждет срочное дело!