Онлайн книга «Корсар. Наваждение»
|
– Вот даже как… – У вас раньше бывали обыски? Вам есть что скрывать? – Фотографии обнаженных девиц если только… – Сейчас за это не привлекают. Вы все-таки пойдете? – Я – чист перед законом. – И – что? Кого и когда сие спасало в этой стране? Будьте бдительны, Корсар. Не поддавайтесь на провокации. Обещаете? – Ни за что. – Будет жаль, если такого привлекательного молодого человека упекут в Соловки. «Во глубину сибирских руд», – как сказал поэт. Да. Это – многих славный путь, но лучше обойтись без этого, нет? – Вы абсолютно правы, Роза Соломоновна. – Надеюсь, о нашей встрече они не узнают? – Будьте покойны… – Покой… Зачем старому человеку покой? Качая головой, она пошла дальше, обернулась, погрозила Корсару указательным пальцем: – А вы не так просты, да? – Думаю, это просто недоразумение… – А мы всем соседям так и будем говорить… Вышла из арки и – скрылась за поворотом. Что бы ни накручивала Роза Соломоновна, но была она наблюдательна и вовсе не заполошна. Войдя во двор, Дима боковым зрением отметил на лавчонке «читающего газету» молодого человека атлетичного сложения, в темных очках и темном костюме. Лавочка, на которой поутру сидел странный пенсионер… В этот час дня она стояла на самом солнцепеке, и, чтобы выбрать это место для знакомства с прессой, нужно быть истинным мазохистом. Или, как водится, героем. «Нормальные герои всегда идут в обход», – напел Корсар и вошел совсем в другой подъезд. В подъезде было темно и прохладно, он снял очки, въехал на четырнадцатый этаж, позвонил в дверь. Здесь жил Тимофей Павлович Бороватов, пятидесяти с гаком лет от роду; некогда, в бытность еще в стране налоговой полиции он служил в оперативном управлении ея неким средним чином, и, когда пришла нужда кого-то отослать на Крайний Север начальником управления – то ли на Ямал, то ли где-то рядом, но тоже очень холодно, – послали его. Другой бы горевал, но сам Бороватов вспоминал о том времени ласково: «Под ноги глянешь – а там то самородок, то – алмаз! Ну как тут не жить? Сам живи – и другим жить давай!» Из командировки он вернулся через три года – барином; купил роскошную квартирку, отдербанил у кого-то в Подмосковье сеть магазинов, переименовал звучным названием «Тимоня», бизнес развил на города и веси… Из налоговой, понятно, уволился по выслуге и без скандала, а через неделю ее и закрыли – указом президента. И с той поры жил себе припеваючи – кум королю. Правда – пил. И не просто так – а редкими, но могучими запоями. Корсар однажды по-соседски закрутился с Тимоней дня на три и – прямо по анекдоту: «Лучше бы я умер вчера!» Едва Корсар тронул кнопку звонка, дверь распахнулась чуть не настежь; Палыч, одетый в отороченную соболем чуйку, был под свежим хмельком – если и запил, то день второй-третий: подъем сил и энергии. Узнав Корсара, он только и сказал: – О! Здорово, Митюха! А сказывали, тебе трындец! Нет? Так заходи, оживлять тебя будем! Дима прошел в гостиную. Там обретались две девчушки самого субтильного возраста; из одежды на обеих по летнему времени присутствовали только легкие босоножки на каблучках. Одна, присев к роялю «Беккер», беглыми пальчиками наигрывала что-то из Грига, другая меланхолично курила длинную папироску с анашой. – Да у вас тут оргия… – Оргия была вчера. Сегодня – отдохновение организма, – радостно пояснил Палыч, поболтал в бокале льдинками, допил: – Будешь? – Нет. – Слушай, Митюха, а ведь я точно по телику видел, будто тебя придавили? И вроде даже до смерти? Или – глюки? – Точно. Ошибочка у них вышла. – Да? И – надолго? – Палыч склонил голову набок и смотрел на Корсара здраво и трезво. – Надеюсь – навсегда. – Ну-ну… А что у тебя с глазами? – Да… – Корсар замялся, выдумывая объяснение, но Палыч его и не слушал: – Анекдот знаешь? Наркоша мчит на мотоцикле, глаза красные, твердит: «Остановит гаишник, спросит: «Чего глаза красные? Обкурился?» – отвечу: «Нет, ветром надуло». Едет и твердит: «Обкурился?» – «Нет, ветром надуло»… Останавливает его гаишник, спрашивает: «Чего глаза красные, ветром надуло?» – «Нет, обкурился!» – Смешно, – скривил рот Корсар. – Понимаю. Накрыло. И не попустило. Кофе, коньяк, папироску? Девушки заинтересованно разглядывали Корсара; та, что у рояля, закончила вариации, встала, подошла, прильнула к Палычу, проворковала: – Тима, познакомь с мужчиной… – Я не остаюсь. – Корсар отчего-то покраснел вдруг. Девица приняла его смущение на свой счет, произнесла: – О! Ну надо же! Такие еще бывают, – и, расставив безукоризненные ноги, потянулась всем телом… Но покраснел Корсар вовсе не от смущения наготой девушки – кого нынче этим смутишь? Ему вдруг стало отчего-то стыдно врать Палычу – хотя бы оттого, что он абсолютно в эту ложь не поверит. Впрочем, Корсар и правды сказать не мог – оттого, что не знал. Что происходит, почему? И единственное, чего он боялся и там, в кафе, и сейчас, – что его накроет вызванное неведомым снадобьем наваждение и тогда… А что тогда – он и сам не знал. Новый взрыв почти немотивированной агрессии? Или – «жуткая измена»: когда стены станут текучими, гостиная начнет сдвигаться до размеров спичечного коробка, девицы предстанут ведьмами, а Палыч – вурдалаком… Корсар тряхнул головой. Только этих мыслей не хватало сейчас «для полного щастя»! – Слушай, Палыч, я чего забежал? Я тут дверь захлопнул, ключ – дома оставил. Может, я через твой балкон? – Ты точно не траву курил? – Нет. – Но вид у тебя… Давай, Митюха. Руки у тебя вроде хваткие. – Это у тебя, Тима, хваткие, – поправила девушка с сигаретой. – А у молодого человека – сильные. – Ты понял, Митюха, какие подруги? С виду – дуры дурами, а завоспитывали, как… кролика! – Бывает, – пожал плечами Корсар, двинулся на балкон. – Бывает, что и за рупь убивают… А бывает, что и за два – не трогают… – пробурчал ему вослед Тимоня привязавшуюся пословицу. Солнце резануло по глазам, едва Корсар вышел на балкон. Он надел очки, перелез ограждение, чуть спустился и завис на пальцах на краю балкона. Вытянувшись во весь рост, дотянулся ногами до узкого декоративного парапета, некоторое время помедлил, чувствуя, как сердце падает куда-то в пустоту, и – отпустил руки. Некоторое время постоял, приникнув всем телом к стене, потом – потихоньку начал передвигаться в сторону флигелька, к распахнутому окну собственной квартирки. Сторожко заглянул: двое мужчин в темных костюмах и черных очках собирают и пакуют его ноутбук, записи, бумаги, еще один тщательно обследует специальным прибором стены и пол в поисках тайников… Работают несуетливо, спокойно… |