Онлайн книга «Манхэттенский ноктюрн»
От этой последней мысли мне хотелось завыть. Как им пришло в голову следовать за мной? Они должны были сначала нанести визит Кэролайн. Я позвонил ей и ждал ответа, слушая гудки. Пять, десять, пятнадцать мерзких гудков. Было одиннадцать тридцать утра. Кэролайн не включила автоответчик. Я подождал еще пятнадцать гудков. И тут, когда я уже было собрался повесть трубку, на другом конце провода ее подняли. – Да? – Кэролайн? – Что? – Я не узнал ее голос – глухой, полный ненависти, гораздо грубее, чем я когда-нибудь слышал. – Это Портер. – Да? – Я тебя разбудил? – Да. И я не желаю, черт побери, чтобы кто-нибудь трезвонил по восемьсот раз, когда я сплю. – Привет, это… – Позвони мне позже. Она грохнула трубку. Я тут же судорожно нажал кнопку повторного набора. Она сняла трубку, но ничего не сказала. – Кто-нибудь заходил поискать… – Да. Я сказала, что у меня ее нет. – Они ушли? – Ну, сначала они мне не поверили. – А потом? – А потом поверили. Им для этого хватило всего лишь пары минут. Эти сволочи могли бы меня убить. – Она тревожно всхлипнула. – Теперь ты понимаешь, почему я так боюсь Хоббса. После их ухода я чуть не позвонила тебе. – Но у тебя нет моего домашнего номера, – напомнил я. – Странно. – Ее голос звучал горько. – Но я беспокоилась. Я проверяла по справочной. – Телефон не включен в телефонную книгу. – Да. Совершенно недосягаем. Нужно было изменить характер разговора, а то она снова бросила бы трубку. Мне не приходило в голову ничего оригинального. – Ладно, почему ты так злишься на меня? – Почему? Ты еще спрашиваешь почему? – взвилась она. – Да потому что до тебя только полдвенадцатого утра дошло, что у меня, возможно, возникли некоторые затруднения. Ты, вероятно, раскладывал чертовы сахарные кукурузные хлопья и лил молочко в мисочки для кашки своим детишкам и целовал на прощание свою очаровательную женушку, отправляясь на работу, а я в это время могла бы валяться на кухне мертвой с ножом в шее! – Да, такое вполне могло случиться. – Ну? – Но ведь не случилось же. – Тогда что же, черт возьми, так задержало тебя? – Мне пришлось объяснить жене, почему я не хочу завтракать. – Что? – заорала она. – Это все? – Еще мне пришлось объяснять, почему в нашей постели оказалась кровь, кровь на снегу у дома, в лопнувших капиллярах моего левого глаза, на волосах, на рубашке, на галстуке и в унитазе. – Ох, вот черт! – Вот именно! – Заткнись! – Я полагаю, мне действительно придется заткнуться на несколько дней, пока моя яичница не превратится снова в яйца. Она рассмеялась: – У тебя все в порядке? На моем туалетном столике стояла фотография Лайзы. Я взял ее в руки. – Я трюхаю на трех колесах, но со мной все в порядке. – Ну и хорошо. – Она вздохнула, и я услышал, что она закурила. – Что ты сказал жене? – Я сказал, что трое парней набросились на меня и отняли деньги. – И она поверила тебе? – Не знаю. Я слышал, как она выдыхает дым. «Я никогда бы не смогла снова выйти замуж». – А как же Чарли? Что с этим недотепой? – С этим недотепой? Ну… – Подожди, давай поговорим о пленке, которая нужна Хоббсу. – Давай. – Скажи мне наконец правду – ты действительно не знаешь, где она или у кого? – Не знаю, – прошептала она. – Понятия не имею. – Ты можешь солгать мне еще миллион раз в других вещах, но, пожалуйста, на этот раз скажи мне правду. – Я готова. – Отлично. Что Саймон делал со своими записями? – Таскал их с собой повсюду, оставлял в своей машине, они были с ним в Лос-Анджелесе и в его офисе здесь. Ну не знаю я, не знаю. – Следовательно, кто-нибудь мог бы сделать копию? – Думаю, это возможно. Но он не терял вещей. Он был безалаберным, но ничего не терял. К тому же он здорово ревновал меня, поэтому просто не допустил бы, чтобы именно та пленка ходила по рукам. – Что на ней заснято? – Уф… – Предполагаю, что это вы с Хоббсом трахаетесь, что-нибудь вроде этого? – Но я действительно никогда не видела эту пленку. Мы не… ну, главным образом мы просто разговаривали. – Что в ней самое компрометирующее? Я имею в виду Хоббса. – Не знаю. Правда мы в основном просто разговаривали. Пустая болтовня между девушкой и австралийским миллиардером – типичный, видишь ли, случай. Это было скверно. – Кто заправляет всеми делами Саймона? – Адвокаты. – Это сложно? – Очень. – Здесь, в городе? – Да. – У него есть состояние? – Ну… Она явно темнила, не будучи уверенной, стоит ли рассказывать мне о финансовой структуре своей жизни. – Кэролайн, я уже знаю, что твоя квартира принадлежит доверительному фонду, который распоряжается от имени Саймона, и что она стоит два и три десятых миллиона долларов. Между прочим, ежегодные налоги на нее составляют девяносто тысяч. – Откуда ты все это знаешь? – Репортеры знают все. Итак, я хочу просмотреть распоряжения Саймона в адвокатской фирме. Ну, скажем, сегодня в час дня. Позвони им, пожалуйста, объединим усилия. Она сообщила мне название фирмы. – Одна из лучших. – Не понимаю, чем может помочь адвокатская фирма, – сказала она. – Это просто куча счетов и бумаг. – Ну что ж, взгляни на это дело так: ты сняла что-то на пленку, потом Саймон ее забрал. Если бы он ее уничтожил, у нас не было бы сейчас неприятностей. Если бы он отдал ее, это, по твоим словам, противоречило бы его характеру. У него не было причин продавать ее, денег ему хватало с избытком. По-моему, это означает, что он сохранил пленку, он ею дорожил. Быть может, в своем финансовом плане он сделал… Кэролайн рассмеялась: – Саймон? Да он ничегошеньки не мог держать в порядке. Он ужасно относился к деньгам. Ничего в этом не смыслил. – А ты-то сама что-нибудь смыслишь в денежных делах? |