Онлайн книга «Подозреваемый»
|
– Нет. Саймон что-то записывает. Он склонился над блокнотом, вырисовывает точки и подчеркивает отдельные слова. – Это случай для идиота. Все, что тебе надо сделать, – это представить алиби на тринадцатое ноября. – Я не могу этого сделать. Саймон бросает на меня усталый взгляд учителя, который не получил ожидаемого ответа. Затем смахивает пушинку с рукава пиджака, словно пытаясь отстранить проблему. Резко поднявшись, он дважды стучит в дверь, сообщая, что закончил. – Это все? – Да. – А ты не собираешься спросить меня, не я ли ее убил? Он выглядит смущенным: – Прибереги уверения в невиновности для присяжных и молись, чтобы до этого не дошло. Дверь за ним закрывается, но комната все еще наполнена тем, что он оставил: разочарованием, беспристрастностью и запахом лосьона после бритья. Через пять минут женщина-полицейский проводит меня по коридору в комнату для допросов. Я в такой уже бывал. На ранних этапах карьеры я иногда выступал в роли «ответственного взрослого», когда допрашивали детей. Большую часть пространства в комнате занимают стол и четыре стула. В дальнем углу стоит магнитофон с таймером. На стенах и подоконниках пусто. Женщина немедленно встает у двери, стараясь не смотреть на меня. Появляется Руиз с другим детективом, который выше и моложе, с вытянутым лицом и кривыми зубами. За ними в комнату для допросов входит Саймон. Он шепчет мне на ухо: – Если я дотронусь до твоего локтя, значит, я хочу, чтобы ты молчал. Я киваю в знак согласия. Руиз садится напротив меня, не снимая куртки. Он трет рукой небритый подбородок. – Это второй официальный допрос профессора Джозефа О'Лафлина, подозреваемого в убийстве Кэтрин Мери Макбрайд, – говорит он для записи. – На допросе присутствуют инспектор Винсент Руиз и сержант Джон Кибал, а также представитель доктора О'Лафлина Саймон Кох. Время – восемь четырнадцать. Женщина проверяет, работает ли магнитофон. Кивает Руизу. Он кладет руки на стол и соединяет пальцы. Его взгляд, лишенный всякого выражения, останавливается на мне. Должен признать, это очень эффектная пауза. – Где вы были вечером тринадцатого ноября этого года? – Не помню. – Вы были дома с женой? – Нет. – Значит, это вы припоминаете, – замечает он саркастически. – Да. – Вы работали в тот день? – Да. – В котором часу вы ушли с работы? – У меня была назначена встреча с врачом на четыре часа. Руиз продолжает задавать вопросы в том же духе, чтобы прояснить детали. Он пытается прижать меня. Он знает, как и я, что врать не труднее, чем говорить правду. Все портят подробности. Чем больше мелочей ты вплетаешь в свой рассказ, тем труднее с ними управляться. История становится похожа на ортопедическую куртку, сжимающую тебя все крепче и не дающую возможности двигаться. Наконец он спрашивает о Кэтрин. Тишина. Я смотрю на Саймона. Он молчит. Он не произнес ни слова с начала допроса. Ничего не сказал и второй детектив, сидящий возле Руиза. – Вы знали Кэтрин Макбрайд? – Да. – Где вы с ней впервые встретились? Я рассказываю всю историю: о самоистязании и психологических консультациях, о том, как она вроде бы поправлялась и как уехала из Марсдена. Странно говорить о случае из практики. Мой голос звучит отстраненно-скрипуче, словно я слишком устал, пытаясь убедить их. Я заканчиваю и развожу руками, показывая, что сказал все. Я вижу свое отражение в глазах Руиза. Он ждет большего. – Почему вы не рассказали о Кэтрин руководству больницы? – Мне было жаль ее. Я подумал, что будет несправедливо, если старательная медсестра лишится работы. Кто бы от этого выиграл? – Это единственная причина? – Да. – У вас был роман с Кэтрин Макбрайд? – Нет. – Вы имели с ней сексуальные отношения? – Нет. – Когда вы говорили с ней в последний раз? – Пять лет назад. Не помню точную дату. – Почему Кэтрин звонила в ваш кабинет в ночь своей смерти? – Не знаю. – Мы располагаем другими записями телефонных разговоров, свидетельствующими о том, что она звонила на этот номер дважды в предыдущие две недели. – Я не могу этого объяснить. – Ваше имя упоминается в ее дневнике. Я пожимаю плечами. Это еще одна загадка. Руиз ударяет ладонью по столу, и все, включая Саймона, вздрагивают. – Вы встречались с нею той ночью. – Нет. – Вы выманили ее из отеля «Гранд Юнион». – Нет. – Вы мучили ее. – Нет. – Это дерьмо собачье! – взрывается он. – Вы сознательно утаили информацию и последние три недели только и делали, что прикрывали свою задницу, вводя следствие в заблуждение и стараясь отвлечь от себя внимание полиции. Саймон дотрагивается до моей руки. Он хочет, чтобы я молчал. Я не обращаю на него внимания. – Я не прикасался к ней. Я ее не видел. У вас НИЧЕГО нет! – Я хочу поговорить со своим клиентом, – говорит Саймон с большой настойчивостью. К черту все это! Я покончил с вежливостью. – Зачем мне было убивать Кэтрин? – кричу я. – У вас есть мое имя в дневнике, телефонный звонок в мой офис – и нет никакого мотива. Занимайтесь своим делом. Сперва найдите улики, а потом выдвигайте обвинение. Следователь помоложе ухмыляется. Я понимаю, что что-то не так. Руиз открывает тонкую зеленую папку, лежащую перед ним на столе, извлекает оттуда ксерокопию и подталкивает ее ко мне. – Это письмо, датированное девятнадцатым апреля тысяча девятьсот девяносто седьмого года. Оно адресовано старшей медсестре больницы Ройал-Марсден. В этом письме Кэтрин делает заявление, что вы домогались ее в своем кабинете в больнице. Она утверждает, что вы загипнотизировали ее, обнажили ее грудь и пытались снять нижнее белье… – Она забрала заявление. Я же говорил вам. Мой стул с грохотом падает на пол, и я понимаю, что вскочил на ноги. Молодой следователь проворнее меня. Он не уступает мне в росте и полон решимости. Руиз выглядит торжествующим. Саймон держит меня за руку. – Профессор О'Лафлин… Джо… Советую сохранять спокойствие. – Ты что, не видишь, что они делают? Они искажают факты… |