Онлайн книга «У меня живет жирафа»
|
– О, Влад, вы, кажется, совсем пропали, – шепнула ему Нина. – Вы о чем? – ледяным тоном спросил он. – Да нет, извините, это совершенно меня не касается. Вот именно, мысленно произнес он. Вдруг он почувствовал, что нога Алины прижалась к его ноге. Он предпочел этого не заметить, но ему стало неприятно. – Владя, ты что сидишь как неродной, – чуть пьяным голосом прошептала Алина. – А я и есть тебе неродной, и уже очень давно. – Ты до сих пор на меня обижен? – Боже, нет, конечно. Просто я никогда не вхожу дважды в одну реку. – А по-моему, это иногда хорошо, войти в знакомую водичку и обнаружить там что-то совсем новое, приобретенное с годами… Это иной раз так сладко, – продолжала она, все теснее прижимаясь к нему. Волна раздражения захлестнула его. Зачем ему эта прошлая жизнь, эти женщины из прошлого? Не хочу! – Извини, Алина. Я просто не хочу, ты это можешь понять? Она отпрянула, побледнела. В этот момент, к счастью, у него зазвонил телефон. Он вскочил, извинившись, и отошел от стола. Звонил Санька, попрощаться перед сном. От голоса сына раздражение ушло. – Пап, бабушка говорит, чтобы я не звонил, что я могу тебе помешать. – Ерунда! Я страшно рад, что ты позвонил. А если в другой раз я буду занят, я тебе скажу, ты же не обидишься, правда? – Конечно, пап! – А сегодня ты очень вовремя позвонил, спасибо. И спокойной ночи тебе. Звонок сына совершенно отрезвил его. Он вернулся за стол, обменялся с Ниной визитками и сказал Алине: – Извини, мне придется уйти, звонил сын, ему нужна моя помощь! – Что-то серьезное? – Да не очень, но я должен… Еще раз извини, рад был повидать тебя и Ию. Я уйду тихонько. – Ну и сволочь же ты, Голубев! – Да, наверное, сволочь! – кивнул он. Как хорошо, как свободно дышится, когда его нет! Мне всегда при нем было душновато… И я всегда боялась его глаз… А Алинка, похоже, просчиталась. Она думала его вернуть, что ли? А он не захотел, гордый… И правильно. Она сама когда-то его бросила, а теперь вздумала вернуть… И обломалась. А я рада… Это было такое свинство с ее стороны, променять его на богатого дурака Энрике. – Ну что, Ийка, как тебе твоя первая любовь? – пьяным шепотом осведомилась Алина. – Какая там любовь, – поморщилась Ия. – Ты ж по нему умирала… – В детстве, это не считается. – А он, кстати, на тебя запал. – Не выдумывай! – А что, это вероятно интересно, закрутить роман с мужиком, к которому питала совершенно безнадежные чувства в детстве. Что-то от истории Онегина и Татьяны… – Алинка, ты пьяная! – Девочки, вы о чем шепчетесь? – полюбопытствовал Роман. – О нашем, о девичьем, – засмеялась Алина. – Господа, давайте еще раз выпьем за нашу красавицу Алину! Она по-прежнему прекрасна! – произнес кто-то из гостей, и застолье потекло своим чередом. Как хорошо, что я ушел! Ни к чему мне все это. А вот предложение Нины может оказаться очень интересным. Выжду дней пять и обязательно ей позвоню. А пока надо подумать, какую историю предложить для пилотной программы. И дописать статью для «Известий». О, а ведь послезавтра исполняется девяносто лет Марии Евграфовне Вольской, звезде советской разведки, о которой он неоднократно писал и которая очень его привечала. Никто не дал бы ей ее лет, она была по-прежнему остра умом, безмерно иронична и кокетлива. И, пожалуй, даже красива. Лет пять назад, с его подачи, освоила компьютер. – Владик, – говорила она, – вы плохой человек! – и грозила пальцем. – Почему, Мария Евграфовна? – Я старая женщина, а вы меня погрузили в такую пакость! – Вы о чем, Мария Евграфовна? – Этот ваш Интернет – редкостная пакость! Всемирная помойка, болото, вонючее болото… – Мария Евграфовна, ну если он вам так противен, не лазайте туда! – Легко сказать! Я ведь старая, кроме Киры и Уинстона у меня никого нет, мне скучно жить одними только воспоминаниями! Кира была ее племянницей, а Уинстон – английским бульдогом, невероятно похожим на Черчилля, оттого и получившим такую кличку. Бульдог, правда, был еще не стар и очень симпатичен, на взгляд Владислава Александровича. – Ну, лучше бы смотрели телевизор! – Вы смеетесь? Что там смотреть? Новости меня мало интересуют, я слишком стара. Политика? Я слишком хорошо понимаю, что почем, к музыке я глубоко равнодушна, правда, люблю фильмы и даже сериалы с красивыми актерами. Актеров она признавала только российских, заграничное кино не смотрела. Иногда просила Владислава Александровича отвезти ее на Донское кладбище, где был захоронен человек, которого она любила. Подъехав к воротам кладбища, она покупала цветы, как правило, четыре розы, и говорила: – Владислав, ждите меня в машине! – Может, я провожу вас? – Нет. Это слишком интимно… Незачем вам знать… И он покорно ждал ее, правда, не в машине, а на лавочке совсем близко от входа. Это она ему позволяла. Конечно, у него был соблазн проследить за ней, но, во-первых, он опасался, что она может его заметить, как-никак профессионалка высочайшего класса, а во-вторых, ему просто было совестно. Да, пожалуй, надо поговорить с Вольской, и если она согласится, сделать программу о ней. В молодости она была ослепительна, сохранились фотографии, и теперь уже многое можно рассказать… И он позвонил ей. – Влад? Рада вас слышать! Надеюсь, послезавтра я вас увижу? – Разумеется, Мария Евграфовна! – Кира испечет свои пирожки, будет еще человек пять… – Непременно буду! Но у меня к вам есть еще деловой разговор, дорогая Мария Евграфовна! – Я не ослышалась? Деловой разговор? – Да! – И что ж это за дела такие? Все, что я могла вам о себе рассказать, я уже рассказала, а остальное… – Нет-нет, речь о другом. – Вы сейчас заняты? – Не слишком. – Тогда приезжайте ко мне сейчас же, а то умру от нетерпения! – Я вас обожаю, Мария Евграфовна. Буду через час! Он купил букет васильков, старуха предпочитала полевые цветы. Как ни странно, в квартире не пахло старостью. Кира, женщина лет шестидесяти, в прошлом врач-физиотерапевт, выйдя на пенсию, поселилась у тетки, оставив свою квартиру дочери. – Вам не трудно с ней? – спросил он как-то. |