Онлайн книга «Древняя книга Агриппы»
|
Игла шприца выбросила струйку жидкости. – Неужели? – саркастически вопросил Троф. – Да проверьте куртку, идиот вы этакий! – заорал Тавров. – Радиомаяк в пачке с сигаретами! – Если это оттяжка времени, то очень глупая, – предупредил Троф и отложил шприц. Он направился к выходу. Остановившись в дверях, он повторил Таврову: – Очень глупая. И вышел. «Что делать? Что делать?» – пульсировало в висках Таврова. Все-таки не надо было отказываться от радиомикрофона! Когда же появится Павлов? Словно в ответ на мысли Таврова через открытую дверь донесся какой-то грохот. Через несколько мгновений в комнату ворвались люди в камуфляже и с автоматами. Они тащили Трофа, выкрутив ему руки за спиной так, что смыкались локти. «Кто это? ОМОН? Но откуда ему здесь взяться? Может, бандиты?» – пронеслось в голове детектива. Трофа бросили на пол, пинками придали ему сидячее положение и прислонили к стене, пристегнув наручниками к радиатору. В комнату вошли трое. Один седой, с бородкой и в очках. Второй тоже седой, но подтянутый и моложавый – явно старший. Третьим был Павлов. Моложавый посмотрел на Таврова и обратился к Павлову: – Ну что, подполковник, это и есть твой человек? – Да, – ответил Павлов, подбегая к Таврову. – Как вы, Валерий Иванович, все в порядке? – Все нормально, не волнуйся, – успокоил его Тавров. – Вадик, вон пульт лежит от этой штуки. Займись. Павлов схватил пульт, несколько мгновений изучал его, потом решительно нажал на кнопку. Скобы плавно отошли. Тавров с трудом поднялся, разминая затекшие мышцы. Тем временем человек с бородкой подошел к Трофу и сказал: – Ну здравствуй, Слава! Задал ты нам работы. – Какая встреча! – ухмыльнулся Троф. – Сам академик Резников собственной персоной! Снова решили присвоить плоды чужого труда? – Какого труда, Слава? – поморщился Резников. – Ладно, докатился до уголовщины, наркотики изготавливал, – но это! Я видел твою выставку, – как ты мог дойти до такого?! – Оставим сантименты, профессор, – вмешался моложавый. – Где материалы по проекту «Фикус», Салуков? – Они уничтожены после закрытия проекта, – невозмутимо сообщил Троф. – Я имею в виду ваши личные записи, которые вы делали в нарушение режима секретности, – металлическим голосом пояснил моложавый. – В надежном месте. – Конкретнее, – потребовал моложавый, – чистосердечное признание и помощь органам – единственный шанс сохранить вашу жизнь. Отдаете материалы и отправляетесь в престижную психиатрическую клинику, где вас подлечат. Не отдадите… суда не будет. Таких, как вы, нельзя оставлять в живых. Вы просто не выйдете отсюда. Вам ясно? Павлов кашлянул. Моложавый нетерпеливо обернулся. – Ты еще здесь, подполковник? Забирай своего человека и проваливай! И запомни: вас здесь не было, вы ничего не видели и не слышали. Павел, проводи! Павлов и Тавров заспешили к выходу. Один из людей в камуфляже молча сопровождал их. Уже на выходе до Таврова донесся голос Трофа: – Хорошо, я согласен на ваши условия. Там, за книжным шкафом сейф. Я вам скажу код… Камуфлированный Павел вывел Таврова и Павлова на улицу. Там стояли несколько человек с автоматами. – Пропустить! – велел Павел. Охрана молча расступилась. У соседнего дома стояла машина с двумя оперативниками МУРа. – Это что за народ, Вадик? – спросил Тавров, усаживаясь на заднее сиденье. – ФСБ, – коротко ответил Павлов и добавил: – Вот такая штучка этот ваш Троф. Огребли мы с ним неприятностей выше крыши. Что стоим? Поехали! Едва машина выехала за пределы коттеджного поселка, как грянул мощный взрыв. В небо взметнулись клубы дыма. – Ну и Троф! – обалдело проговорил Павлов и прикрикнул на водителя: – Давай разворачивайся! Федя, вызови «Скорую» и наряд милиции! Стой, останови! Он повернулся к Таврову и решительно сказал: – Вы уж извините, Валерий Иванович, но вам лучше своим ходом. Тут до шоссе метров триста. – Конечно, Вадик, конечно! – закивал Тавров и открыл дверцу. Он уже был по горло сыт приключениями. * * * Домой Тавров добрался часам к одиннадцати вечера, совершенно измученный. Паршивая февральская погода, попутные машины, метро и автобус высосали из него жизненные силы до дна. Хлопнув для профилактики сто граммов коньяка, детектив разогрел в печке котлету с лечо и мгновенно проглотил. Потом начал действовать коньяк: головная боль отступила, пробудился аппетит. Тавров вскипятил чай и слопал еще два бутерброда с докторской колбаской. Коньяк, пища и горячий чай восстановили силы. Спать уже не хотелось, и Тавров улегся на диван с газетой. Включил телевизор: по НТВ шел какой-то нелепый американский боевик, но Таврову было все равно – так, шумовой фон. Он пытался читать газету, но содержание статей ускользало от внимания. Тавров отложил газету и задумался. Было что-то важное, что он упустил из виду. Что-то хотел сделать и забыл. Но что? Что-то связанное с матушкой Евфросиньей? Вдруг сыщик вспомнил про Рагозина. Что-то он не звонит. Вроде и отпуск уже должен закончиться. Позвонить, что ли, ему домой? Тавров набрал номер. Ответил молодой женский голос: – Да, слушаю вас. – Здравствуйте, будьте добры Сергея. – Он в командировке. – А не подскажете, когда вернется? – Да кто же знает? – удивилась женщина. – Служба у него такая. Что ему передать? – Передайте, что Валерий Иванович звонил. Спасибо, до свидания. Едва Тавров положил трубку, как тут же раздался телефонный звонок. Кто это так поздно? Тавров снял трубку и услышал женский голос: – Валерий Иванович? Здравствуйте! Извините, я вас не разбудила? – Нет, я еще не ложился, – проворчал Тавров и спросил: – А кто это? – Эта Лариса, секретарь Евфросиньи Матвеевны. – Да-да, Ларисочка, добрый вечер! Что случилось? – Извините за поздний звонок, но я тут вспомнила… За день до… Ну до того, как… с Евфросиньей Матвеевной… Я по ее просьбе отправила вам бандероль. Мне кажется, я адрес перепутала, места себе не нахожу! Вы ее получили? – А что было в бандероли? – оживился Тавров. – Такая брошюра, в белой бумажной обложке. На титульном листе было название, но я не помню… Что-то там про братство… – «История братства святого Антония Великого»? – Так вы получили? – обрадовалась Лариса. – Да-да. Так что не переживайте. – Уф, большое спасибо! А то Евфросинья Матвеевна в то самое утро спрашивала меня, отправила ли я вам брошюру. Видимо, она придавала ей большое значение. Еще раз извините. Спокойной ночи! |