Онлайн книга «Темный мир. Равновесие»
– Ты заодно с ним, да? Скажи ему: я отдам этот доллар. Пусть возьмет. – Я… нет. Я не заодно с ним. Я… – Ты мне врешь?! – Нет, послушайте… В трубке раздались странные звуки. Я с ужасом распознала рыдания. – Я хочу все вернуть, – прорыдал человек в костюме. – Я отдам все… Если ты не с ним, как ты мне поможешь? – Назовите адрес, – сказала я твердо. В трубке воцарилась тишина. – Только приезжай одна, – прохрипел его голос. – Если я узнаю, что это подстава… Когда он начинал угрожать, у него, видимо, делалось светлее на душе. Он угрожал легко и естественно, как щуки плавают, а воробьи летают. – Если вы будете мне хамить, я не приеду, – сказала я. – Выбирайте. Обрушился дождь. Первые капли обещали великий ливень. – Приезжай, – сказал мой собеседник в трубке. – Адрес я пришлю. * * * Было ли мне страшно? Чуть-чуть. Адреналин бушевал так, что страху не оставалось места. Сомневалась ли я в том, что делаю? Нисколько. Мне уже приходилось сталкиваться с Тенями. Легкие победы развращают, но в тот момент я об этом не задумывалась. Частная клиника помещалась недалеко от университета. Когда я вышла из метро, дождь уже перестал. Я включила навигатор на Машином телефоне и скоро уже входила в стеклянные двери больницы, невероятно пафосной снаружи и внутри. – Вас предупредили, что я приду? Охранник на входе кивнул. Я надела бахилы и сжала амулет в кулаке… Широкий бурый след вел от входа по коридору. Как будто здесь провезли на каталке дырявую цистерну с кровью, а не хрупкую девушку. У меня задрожали ноздри, как у Пипла, – мне померещился запах, которого не было и быть не могло, ведь на самом деле в коридоре блестела чистотой вымытая плитка. В глубине коридора у двери стояли два телохранителя. Ее отец как-то очень серьезно относился к жизни. У входа в палату я вдруг испугалась. Преодолела страх, постучала и вошла. * * * На обеих руках у нее были катетеры, вокруг толпились стойки с капельницами, на экранах отражались пульс, очень слабый, и давление, очень низкое. В палате никого не было, кроме пациентки – и человека в костюме. Он успел избавиться от пиджака и галстука. Нагрудный карман его белой рубашки выглядел так, будто в нем держали свежеотрезанный палец: кровь заливала рубашку до пояса. Печать на виске топорщилась уродливым кожистым наростом. – Что это? – я указала на карман его рубашки. – Ты кто? – спросил он отрывисто. – Экстрасенс? – Что у вас в кармане? Он поглядел на меня со страхом. Дрожащей рукой потянулся к карману… На его ладони лежал доллар-единичка. Надорванный край, чернильная клякса, – эта купюра видала виды. Амулет впился мне в ладонь. Я увидела истинную суть этой купюры – она была пропитана кровью и пронизана копошащимися червями. – Что это?! – Это мой талисман, – прошептал он. – Подарок. Приносил мне счастье. Пацанов перебили в девяностые – а я цел. Партнеры разорились в кризис – а я наварился… Это просто обыкновенный рваный бакс! Он дышал сквозь зубы – понимал, что это не обыкновенный бакс, хоть и рваный. Он чуял, что за вещь лежит сейчас на его ладони. Если бы мог увидеть – поседел бы, наверное, в один момент. – Подарок – чей? – Мне заплатили, – повторил он упрямо. – Честно… – Когда? – Двадцать лет назад… – Не может быть, – вырвалось у меня. – А теперь он хочет, чтобы я вернул долг… Набежали проценты… – Кто хочет? Назовите его имя! За что он вам заплатил? Он смотрел на меня больными воспаленными глазами. – Я продал душу, да? – спросил шепотом. – И нет спасения, да? А Машенька-то в чем виновата? Она ни в чем… Я могу в ад… А ее за что?! Смотреть, как рыдает старый прожженный воротила, было очень страшно. Он подошел к кровати, на которой умирала его дочь, и опустился на колени: – Я не знал, я не знал, я не знал, что так повернется, что ты за мои грехи расплачиваться будешь, я не знал… – Да все ты знал, не прикидывайся, – сказал спокойный, почти веселый голос. Я резко обернулась. У двери палаты стоял доктор в халате и шапочке, в марлевой повязке, закрывающей лицо. В руке у него, выбиваясь из общей медицинской картинки, лоснился соком здоровенный надкушенный помидор. Доктор прикрыл дверь палаты: – Ты сам заключил сделку, ты выбрал, как жить. Я на тебе много поимел, и ты себя не обидел. Он оттянул повязку с лица вниз, на шею, и с наслаждением откусил от помидора. На больничный пол закапал свежий сок. Я сжала амулет. Доктор был Тенью, и такой отвратительной, что я не готова была глядеть на него дольше секунды. – Я тебя вижу! – выкрикнула я. – Привет и тебе, Турук-Макто, – отозвался он вполне доброжелательно. – Что нового на Пандоре? В человеческом обличье он выглядел ухоженным, в меру загорелым, сухим и поджарым мужчиной лет тридцати. Его открытое лицо располагало к себе: пациенты должны верить такому доктору… – Ты хотела знать, за что я ему заплатил? За услугу. Очень простую. Он изнасиловал в темном переулке одну не в меру гордую девицу. Сбил спесь, так сказать. Я заплатил ему этим баксом – и еще удачей, безопасностью, великой прухой на много лет. И как он развернулся в девяностые! Пока обделывал свои делишки, скольких людей разорил, довел до петли, тупо заказал… А кое-кого сам придушил, было ведь дело? Человек в окровавленной рубашке застонал. – И мне вышла выгода, – снова заговорил «доктор». – Все его жертвы за двадцать лет стали моими жертвами. Он никогда не задумывался, что сам – тоже звено в пищевой цепочке, разве что пожирнее… А ты, посвященная, как думаешь: он достоин жизни? Он втягивал меня в разговор, и я дала слабину: – Он – ладно, но девушка ни в чем не виновата! – Она его дочь, она точно такая же, и ты это знаешь. Вот дверь, посвященная. Если ты сейчас уйдешь – я сделаю вид, что тебя не видел. Он смачно откусил от помидора. Полился сок. Тоненько запищал медицинский прибор у кровати – тревога, непорядок, беда, на помощь… Я выхватила из сумки бутылку молока, которую заранее купила у метро. Этот прием уже сработал однажды, и сработал отлично, отчего бы ему не сработать теперь? Изо всех сил я плеснула молоком в стоящую передо мной Тень… Молоко волной ударилось о больничную стену и разбилось белой кляксой. Там, где только что стоял «доктор», уже никого не было. |