Онлайн книга «Темный мир. Равновесие»
– Ногу не сломала? – Пипл помог мне освободиться. – А надо было?! Лиза вдохнула сквозь зубы: – Обожаю такое дело, когда вся толпа разом лезет в рамку, да еще криво поставленную… – Извини, – обиделся Гриша. – Красную дорожку не успели постелить. Все поднимались, отряхивались, растирали бока. Все пережили дикий страх и теперь от него отходили, как от наркоза. Все поглядывали на меня – со странным выражением на лицах. Начал Пипл: – Ты зачем туда пошла в одиночку? – Ее отец мне позвонил… – Ну и что? – вступила Лиза. – Ты зачем туда пошла в одиночку, тебе жить надоело? Еще и нас подставила… – Мы же все равно собирались в больницу… Они все заговорили разом. Инструктор поднял руку: – Тихо! Он единственный казался невозмутимым. – Я сказал, тихо… Все в офис. Дарья со мной. Только ватник надень. * * * Дядя Толя, Серго и Иван Иванович повернули головы, когда я вошла в подземелье. Слегка кивнули и продолжали играть. Они не меняли позы, вообще почти не двигались, только шлепали по столу костяшками домино да изредка следили за чем-то взглядами. Инструктор с натугой водрузил свою ношу на железную полку. Баллон был странный: облупившийся, синий, с одной стороны у него помещался вроде как заводской номер, буквы и цифры. А с другой стороны – сеть замысловатых символов, которым самое место в каком-нибудь справочнике тайных культов. Баллон лежал на тележке, к горловине крепился шланг с манометром. – Это резервная криогенная установка, – сказал Инструктор. – Ее по технике безопасности нельзя выносить наружу, никогда. В подземелье было зябко, зыбко, блестели иголочки инея на стенах. Но меня трясло не от холода. Как ни кутайся в ватник, как ни надвигай на лоб лохматую ушанку, а от воспоминаний никуда не денешься. На шее у меня остался красный след от впившейся цепочки, и как его объяснить, к примеру, Насте, я еще не придумала. – Сегодня наступило «никогда»? – Сегодня много чего наступило, – он не был настроен шутить. – Ты решила, если один раз получился фокус с молоком, – он всегда будет работать? Я молчала. – Сегодняшний день можешь считать вторым днем рождения, – сказал Инструктор. – Спасибо. – Спасибо в карман не положишь! – отозвался он с неожиданным сарказмом. – А что еще? – Иди сюда… Вслед за ним я подошла к заиндевелой стене. Он чего-то ждал; я нехотя взялась за амулет, сжала в кулаке. Стена превратилась в провал. В бездну с клубящимся туманом. В черную дыру. Я попятилась и в первый раз подумала: а Теням, должно быть, так страшно туда улетать… Что там внутри? В Темном Мире? – Они стоят у портала и ждут, – сказал Инструктор, будто читая мои мысли. – Бьются, стучат, хотят войти. Чуют близко вашу кровь, радость, любовь к жизни, для них это как запах хлеба для голодного. Хотят войти и сожрать, присосаться, согреться. Редким удается просочиться сквозь щели, портал все-таки держит основную массу… Он посмотрел на хранителей. Те равнодушно стучали костяшками домино. – Первый прорыв случился в сорок восьмом году, – продолжал Инструктор. – Массовый прорыв, в грозу, вот как сегодня. Большую часть удалось потом отловить. Но несколько штук остались. И сидят здесь с тех самых пор. Почти семьдесят лет, представляешь? – Нет. – Они ведь бессмертные. Не стареют. Жрут человеческую жизнь, тепло, энергию. – Семьдесят лет?! – Шестьдесят шесть, если точно. Чем больше жрут – тем больше им хочется. И тем они делаются сильнее. Мы их зовем Консервами. – Значит, этот «доктор»… – По моим прикидкам, самая первая Тень, которая к нам вошла. Сколько людей он за это время сожрал, страшно представить… И еще у него на счету шесть убитых посвященных. Я долго молчала. Меня бил озноб. – И вы все это знали? Он кивнул. – И не предупредили? – Ты испугалась бы. Ребята могли… ну, не струсить, но засомневаться. Пойми, я не мог бы приказать ни им, ни тебе. А брать его необходимо было, даже зная, что он такое. Особенно зная. – А я пошла туда в одиночку… – Молодец. – Что?! – Ты пошла туда, потому что хотела спасти человека. Ты была права. Девушка тебе чужая, ее папаша – мерзавец и гнида, преступник, тварь… Но ты пошла, потому что ты на стороне людей. У ребят не осталось выбора – они пошли за тобой, как только Гриша получил твою эсэмэску с адресом… И мне ты тоже не оставила выбора. – Вы взяли эту фигню на колесиках… – Забудь, что ты ее видела. Это смертельно опасная вещь. Ее ни в коем случае нельзя применять так, как я сегодня это сделал. – Почему нельзя?! – Потому что малейший промах будет означать экологическую катастрофу. С жертвами. Еле слышно гудела холодильная установка. Шелестел хладагент в невидимых трубах. Стучали костяшки домино. – Ну пойдем, ты же замерзнешь, – он протянул мне руку. На нем, как и раньше, был только старомодный костюм без галстука, с расстегнутой на верхнюю пуговицу полосатой рубашкой, а ладонь оказалась почти горячей. – Вы его заморозили, а мы его упустили, – сказала я. – Не вы первые. – И он будет продолжать убивать людей… – Особо извращенным способом, – печально согласился Инструктор. – Но попытаться и проиграть – гораздо лучше, чем отказаться от попытки. В следующий раз он улетит в портал – попомни мое слово. – Как вас зовут? Он удивился: – Инструктор. – У вас ведь было имя, пока вы не стали хранителем. – Было и прошло. – А… – Что? Мы вышли в бетонный коридор, длинный и холодный, пролегающий на страшной глубине. Над нами громоздились переборки и перекрытия, массив земли, фундамент и вся громада Главного здания. Страшно представить. – Этот… эта Тень предлагала мне… Якобы рассказать о моем отце. – А кто твой отец? – Я не знаю, в том-то и дело, – моя рука коснулась амулета. – Я думаю… он был не совсем… простой человек. А скорее всего, совсем не простой. И не человек. И, может быть, он был как-то связан с Темным Миром. Инструктор неразборчиво хмыкнул. Мы остановились перед лифтом; здесь было теплее, можно было снять ватник, ушанку и валенки и сложить все это в старый шкаф. |