Онлайн книга «Инсургент»
|
Есть и еще кое-что по мелочам, но даже названные три вещи круто изменят жизнь любого человека. И слава богу, что жизнь меняется. Хотя иногда она могла бы меняться и не столь резко и стремительно!.. Под глайдером какое-то время тянулись горные хребты, но потом на горизонте открылось голубое море. Не чета, конечно, дивноморскому, но тоже красивое. Глайдер пошел вниз. Едва различимая сквозь дымку береговая кромка начала приближаться, а круглый горизонт – выпрямляться. Вскоре из дымки выплыл прибрежный город, а еще минут через пятнадцать пассажиры уже выходили на привокзальную площадь. Тут у Осетра возникли сомнения, что он находится в захолустном мире. Ангарск скорее походил на Новобибирево, чем на Петровск. Тут и там над жилыми домами, которые и сами по себе не были маленькими, возвышались высоченные небоскребы деловых центров с многочисленными рекламными триконками. В общем, вполне столичный город… Осетр представил себе, как бы смотрелась в подобном небоскребе контора детективного агентства «Пушкаревы», и чуть не зашелся от смеха. – Ты что, капитан? – удивился Щеголев. – Пора бы и расстаться с отпускным настроением! – Вспомнил Петровск и контору, в которой там работал. – Осетр махнул рукой. – Отличия от здешних зданий разительные. Щеголев хмыкнул: – Да уж, Петровск… Куда только судьба не заносит «росомах»! – Грех нам жаловаться, друг мой. В стране бесчисленное количество людей, которые по своей-то планете раз в десять лет путешествуют, а уж выбраться за пределы родной системы и вовсе не мечтают. Уличное движение в Ангарске оказалось весьма оживленным. По городским улицам сновали четырехколесные водородники. А изредка встречались и байсиклы на одного-двух человек. На двухместках, как правило, за рулем находился парень, а сзади, цепко держась за его широкие плечи, сидела девушка. Длинные волосы – платиновые, снежно-белые, жгуче-черные, огненно-рыжие, небесно-голубые – развевались по ветру, как вымпелы. Любопытное транспортное средство. В Петрограде таких практически нет. Да и в Новобибиреве – почти тоже. Галактические столицы – что с них возьмешь, там все больше по воздуху летать привыкли… «Росомахи» сели на маршрутный водородник и довольно скоро оказались возле высоченного (семьдесят семь этажей) здания гостиницы «Имперская». Наверное, чтобы ни у кого не возникало сомнений в правомерности такого названия, здание было увенчано двуглавым орлом. Из фешенебельных, должно быть, гостиница – использование государственных атрибутов власти в качестве украшений обычно обходится хозяевам в немалую копеечку. Выходя из водородника, Осетр почувствовал, как по спине побежали мурашки. Он уже догадывался, с какой целью два капитана сюда пожаловали. Вошли в холл, подошли к рецепции. Номера для вновь прибывших оказались забронированы, и Осетр только уверился в своей догадке. Вселились на шестидесятый этаж. Номера оказались рядом. После кустанайских гостиниц и альпинистско-туристического пансионата здесь, на Иркуте, условия были почти королевские – гостиная и спальня. В окнах открывался вид на городские кварталы. Висящее над Ангарском местное солнце Лада ничем не отличалось от Чудотворной, заливающей свои сиянием просторы Нового Санкт-Петербурга. Заселившись, Осетр первым делом привел себя в порядок. Это не потребовало больших затрат времени, ибо прямо в номере стоял синтезатор. Впрочем, военной формы в перечне его услуг не было, поэтому «росомаха» заказал черный костюм с белой рубашкой и прочую мелочь: туфли, галстук, запонки… После туристских одеяний натягивать на себя такие тряпки было непривычно. Посмотрелся в зеркало и остался очень доволен. Оттуда на Осетра смотрел весьма симпатичный, подтянутый, уверенный в себе молодой человек. Этакий хлыщ из высокородных… В дверь номера позвонили. Гостем оказался Щеголев. На нем был костюмчик, взглянув на который можно было подумать, что такая фамилия у капитана появилась не случайно. – Догадываешься, какая нас ждет встреча? – спросил Щеголев. – А то! – сказал Осетр. – Я с ним прежде всего один-единственный раз говорил. В дверь снова позвонили: пришел посыльный. Если таким словом можно было назвать мужчину лет тридцати. Он тоже был в штатском, но с явной военной выправкой. Незнакомый. Зато он их знал. – С прибытием в Ангарск, господа капитаны! Вас ждут! Прошу следовать за мной! Впрочем, у него работа такая – узнавать тех, кого приглашают на аудиенцию к начальнику. Через пять минут господа капитаны оказались в спальне Дедова номера, в которой, как и на Дивноморье, был устроен рабочий кабинет. Полковник тоже был в штатском. Обменялись крепкими рукопожатиями, а потом и вовсе обнялись. Седины у Деда прибавилось. По крайней мере, так показалось Осетру. Еще через пять минут капитану Щеголеву была выражена благодарность командования за успешное выполнение задачи, и он был отпущен восвояси. А Осетр остался с полковником наедине. – Вот и ты, мой мальчик, – пробормотал Дед, снова обнимая Осетра, когда Щеголев скрылся за дверью. – Возмужал. Очень возмужал. Встретил бы где-нибудь случайно и не узнал. Похоже, эти месяцы тебя здорово изменили. – Такие месяцы иных лет стоят! – сказал Осетр. – Было много работы, самой разной. Я ведь даже в качестве наживки на крючке побывал. – Он усмехнулся и прислушался к себе. Обиды на Деда не было. Ни малейшей. Предназначение «росомахи», известно, – не пирожки выпекать! Впрочем, Дед тоже не переживал. Он-то о предназначении «росомахи» знал в те времена, когда Осетра еще и проектировать не начали. – Думаю, ты понимаешь, мой мальчик, что на Кустанае все было сделано правильно? Агентов противника непременно требовалось разоблачить. Несмотря ни на что! А риск для тебя был не столь и велик – ведь ты «росомаха»! Гвардеец! Один из лучших! – Да я, Всеволод Андреич, в общем-то, и не возмущен, – успокоил полковника Осетр. – Окажись я на вашем месте, думаю, наверное, так же бы поступил. Дед отодвинулся от него и осмотрел с ног до головы. Словно только-только познакомился… – Ты не только повзрослел, Остромир, ты еще и помудрел изрядно. Я слышу речь не мальчика, но мужа! Осетр прислушался к себе. Так ли он рад встрече, как порой представлял себе, сидя в разведшколе и бегая за прелюбодеями на Кустанае? Да, рад! Может, и не столь горячо, но все равно рад. Ибо Дед – единственный человек, в котором он уверен. Этот свой до мозга гостей! Этот не предаст! А если предаст, то самую малость, не до конца. Не противникам предаст, а политическим интересам… Это и не предательство вовсе, это работа сотрудника спецслужбы. Та самая – не пирожки выпекать… Впрочем, рогатки тут много серьезнее – Дед знает, что если вздумает предать, и минуты не протянет. |