Книга Неопознанный ходячий объект, страница 47 – Татьяна Полякова

Дальнейший осмотр поначалу не дал ничего интересного. Многочисленные ящики оказались пустыми, в уголке стояла банка с огарками свечей, у стены три самодельных подсвечника, слепленных из глины, опять же не без мастерства. В противоположном углу мы обнаружили дырявую кастрюлю с остатками пирога в ней, пластиковую бутылку с водой и старое одеяло с подушкой, наволочка была расшита крестиком. Мы с Женькой переглянулись и дружно хмыкнули.

— Если б не голова, в существовании которой я теперь сильно сомневаюсь, я бы решила, что мельницу облюбовали детишки, — заметила Женька.

— Точно, — кивнула я, — учитывая, что здесь только один ребенок…

— Постой, но Иван Бородин… как бы это выразиться… не совсем здоров.

— Вот-вот, а бабка ему остатки мозгов всякой ерундой забивает.

Оборотни, прочая чертовщина… Неизвестно, как это сказалось на бедном ребенке.

— Ты думаешь, он мог… я имею в виду эту голову…

— Нет, — испугалась я, — он же все-таки ребенок. Я хочу сказать, у него просто сил не хватит…

— Насчет сил неубедительно. Мне случай рассказали: привезли в психушку паренька лет семнадцати и до прихода врача заперли в комнате. Так он за два часа разломал железную кровать, причем так, что собрать ее уже было невозможно.

— А санитары куда смотрели?

— Не знаю. Но в Липатове санитаров точно нет. Чего делать-то будем?

Если пацан ни при чем, лишняя душевная травма ему ни к чему, а если… — Она горько вздохнула.

— Возьми пальто, попробуем выяснить, чье оно, — кашлянув, сказала я и направилась к лестнице.

— Ты что задумала?

Не спеша отвечать на этот вопрос, я внимательно осмотрела ступени.

— По ней кто-то поднимался, — сказала я тихо.

— С чего это ты взяла? — спросила Женька, подходя ближе.

— На ступеньках совсем нет пыли, а вон в том углу ее полно.

— Хочешь подняться?. — без энтузиазма поинтересовалась она.

— Хочу.

— А выдержит?

— Ну, если выдержала кого-то до нас…

— Хорошо. Давай попробуем.

Перила выглядели крайне подозрительно, я поднялась на первую ступеньку, которая вообще-то была четвертой, и с трудом дотянулась до следующей.

— Как он здесь лазит, — ворчала подружка за моей спиной. Дальше стало легче, ступеньки здесь сохранились в большем количестве, и мы без увечий достигли второго этажа.

Слева пол был проломлен, в крыше зияли многочисленные дыры, а справа лежали какие-то доски. Мы приблизились, каждую секунду ожидая, что пол под нами рухнет, и почти сразу поняли, что за досками тайник. Женька сунула в пространство между досками и стеной руку, немного пошарила и извлекла какой-то предмет, завернутый в пеструю тряпку. Мы торопливо развернули тряпку и увидели икону без оклада. Я начала рассматривать ее, а Женька заглядывала мне через плечо и громко сопела.

— Борис и Глеб, — сказала я.

— И что?

— Думаю, это чудотворная икона, пропавшая из часовни.

— Говорили, ее Вова Татарин свистнул. Неужто это он создал здесь очаг культуры?

— Вряд ли. Вова Татарин больше самогоном интересуется, чем местными суевериями. Пошли вниз. — Завернув икону в тряпку, я спустилась первой и подождала Женьку.

Используя ящики, мы благополучно выбрались через окно, и здесь Женька спросила:

— Пойдем в деревню?

— Конечно. Прежде всего надо вернуть икону. Или по крайней мере убедиться, что это та самая. Найти Вову Татарина, узнать, с кем он вчера выяснял отношения, ну и поговорить с Иваном Бородиным, — последнее я произнесла несколько неуверенно.

— Боюсь, разговора с ним может не получиться, — запечалилась Женька. — К тому же меня голова эта смущает. Знать бы наверняка, была она или нет, а так выходит одна блажь и умственное расстройство.

В общем-то, я с ней была согласна и оттого отвечать не стала, просто пожала плечами. Мы шли к деревне по тропинке, Женька вздыхала за моей спиной, пока наконец не произнесла:

— Неужто взаправду кого-то убили?

— Если была голова, выходит, взаправду.

— А кого? — не унималась она, хотя мне, по понятным причинам, обсуждать этот вопрос совсем не хотелось, лучше пусть этой головой милиция займется.

— Не знаю, — отмахнулась я. — Местные все на виду, да и приезжий человек очень даже заметен. Следовательно, его исчезновение должно обратить на себя внимание.

— Ты же слышала, здесь рыбаков да охотников полно. Допустим, человек отсюда уехал, а домой не вернулся.

— Допустим, но даже в этом случае человека должны искать, те же родственники, к примеру. Предположим, он никому не сказал, куда поехал, и его сейчас действительно ищут, но совсем не там…

— И все-таки я бы у местных поспрашивала… Анфиса, а ты не обратила внимания, голова, она, того… свежая? Ну, как она выглядела?

— Ты думаешь, я ее разглядывала?

— Значит, ничего определенного сказать не можешь? Жаль. Я ее тоже не разглядела, хотя, обрати мы на это внимание, было бы гораздо проще. К примеру, если голова свежая…

— Да заткнись ты! — не выдержала я. Женька испуганно втянула голову в плечи и замолчала. Мы вышли к деревне, и первой, кого увидели, была Зинаида, жена Вовы Татарина.

— Ваш муж вернулся? — бросилась к ней Женька.

— Нет, — равнодушно ответила та. — Должно быть, где-то дрыхнет. Придет.

А зачем он вам?

— Да мы хотели его попросить проводить нас на остров, — с ходу нашла я причину.

— Он на болото не пойдет. Говорит, нельзя, там леший водит. И вам там делать нечего. Этот остров ничего из себя не представляет, просто клочок твердой земли среди болота. Там штольня, десяток деревьев и луг. Смотреть не на что.

— Какая штольня? — спросила я.

— Как же… там раньше уголь брали. Потом он кончился, оказалось, немного его и было.

— Подождите, а как же уголь доставляли? — не поняла я.

— На лошадях, потом машиной… Но машиной недолго, он как раз и кончился.