Онлайн книга «Фельдъегерь. Книга 1. Центурион»
Был он невелик, улицы по арабской традиции узкие и глухие. Дома в глубине дворов, огороженные глинобитной стеной. Конные дозоры и доносчики докладывали, что в город стекаются поодиночке и небольшими группами – по три-четыре человека – молодые мужчины. Посоветовавшись, трибуны в лагере решили, что в Кутейде зреет заговор и может вспыхнуть мятеж. Если бы был мусульманский праздник и в город шли женщины, старики и дети, это не вызвало бы опасений. Но способные носить оружие молодые арабы наводили на подозрения, и в Кутейду отправили кентархию. Выбор Остриса пал на Алексея. Сотник умён, решителен и сможет разобраться в складывающейся ситуации. Причём Острис дал ему имена доносчиков из местных жителей и снабдил деньгами. В любые времена и при любой власти всегда находились люди, готовые за деньги продать кого угодно. Верить им полностью нельзя, но когда несколько доносчиков независимо друг от друга говорят об одном и том же, подтверждая сведения друг друга, – это серьёзно. Только как же Алексею с доносчиками встретиться, не привлекая внимания окружающих? У него европейский тип лица, нет бороды, языка не знает – одни проблемы. Однако в лагере, который располагался на окраине города, служили в декархии несколько местных арабов. Они и город знали, и одновременно, владея родным арабским, говорили на латыни. Одно только беспокоило Алексея: кто-то из них мог сам «стучать» о том, что происходит в лагере, и если послать такого двурушника на встречу, противная сторона узнает об осведомителе и убьёт его. В принципе Алексею не было жаль доносчика: люди, продающие своих же за деньги, уважения не вызывают. Но если убьют одного-другого, получится плохо: доносчики просто не будут «стучать», и командование не получит сведений, иногда довольно важных. Для начала Алексей решил выявить, кто из пращников-арабов предатель. Их могло и не быть, но перестраховаться стоило. Всех он проверить не мог – это заняло бы слишком много времени. Но нескольких, кому он мог бы доверить связь с информаторами, проверить стоило. Договорившись с одним из своих декархов и прогуливаясь по лагерю, Алексей улучил момент, когда рядом стоял один из пращников-наёмников, и вроде невзначай сказал, что завтра праздник, гоплиты могут напиться и ослабить караул. Алексей говорил об этом с декархом, но сам поглядывал на араба. Тот стоял к ним спиной, но явно прислушивался – даже двигаться перестал. На следующий день, ближе к вечеру, он распорядился выдать воинам только одной декархии амфору вина. С декархом же договорился, чтобы гоплиты шумели – даже песни пели, и вели себя, как пьяные. Декарх удивился – чудит кентарх, но выполнил всё в точности. После ужина декархия осталась за столом, выпили всего по глотку, но говорить начали громко; потом осушили кружки до дна. Поскольку было дозволено, стали горланить песни. К Алексею пришли сразу два декарха: – Дисциплину разлагают. Наши воины обижаются, говорят – почему им можно? – Моё задание, – не стал вдаваться в подробности Алексей. – А вы усильте бдительность. Караул ночью удвоить, не исключено – последует нападение. Обескураженные услышанным, декархи ушли, но к словам Алексея отнеслись внимательно. По крайней мере, гоплиты легли спать одетыми и в защите. А ночью прозвучал сигнал тревоги. До десятка арабов с ножами попытались перелезть через стену лагеря и были обнаружены часовыми. Нескольких человек удалось убить, а одного взять в плен. Привели его к Алексею. Пришлось звать одного из арабов-пращников в качестве переводчика. Алексея интересовал только один вопрос: – Кто в нашем лагере приносит вам сведения? – Не знаю! – захваченный молодой мужчина держался вызывающе и злобно сверкал глазами. – Ты из города? – А хоть бы и так! – Завтра утром воины приведут сюда твою семью. У тебя есть мать, отец, братья и сестры? – Есть, – воинственный пыл араба сразу угас. – Я отдам твоих сестёр на потеху моим солдатам – они давно не встречались с женщинами. А со всех мужчин семьи прикажу заживо содрать кожу. – Пусть лучше я умру! – закричал араб. Алексей не был настолько жесток, чтобы на самом деле растерзать семью пленного. К тому же, если об этом узнают в городе, будут волнения и друзей у византийцев не прибавится. Но говорил Алексей спокойно и на полном серьёзе. – Нет, ты не умрёшь. Но ты будешь смотреть на мучения своих близких и на то, как мои солдаты насилуют твоих сестёр. А потом мы тебя отпустим. Живи с тяжким грузом в душе всю свою жалкую жизнь. – Ты так не поступишь, это подло! – А кто мне помешает это исполнить? К тому же ты сам был среди напавших ночью на лагерь. Честные воины не бьют ножом спящего, а выходят на бой днём, лицом к лицу с врагом. Но и это ещё не всё! Я отпущу тебя – это правда. Но я распущу слух, что ты всех предал. Тебя убьют твои же товарищи, а род твой будет проклят до скончания дней. В глазах араба промелькнуло отчаяние. Он думал, старался найти выход из опасной и щекотливой ситуации, но не находил. – Ладно, можешь убить меня, но не трогай мою семью и пощади моё честное имя. Предатель служит у вас и… Араб не успел договорить. Пращник из наёмных арабов, вызванный в качестве переводчика, вскочил, выхватил из ножен кинжал и вонзил его в грудь пленному. На мгновение все замерли от неожиданности и шока, а пращник, воспользовавшись этим, выскочил из комнаты. Только далеко уйти он не успел. Один из пращников, стоявший перед штабным домиком, услышав крик и увидев убегающего, выхватил из-за пояса петлю, раскрутил её и пустил камень в сородича. Тот рухнул с разбитой головой на глазах у выбежавшего Алексея и декарха. – Чёрт! – выругался Алексей. Пленный убит, пращник-переводчик – тоже. Но он точно был предателем, а собаке – собачья смерть. Но теперь не узнать, кто «стуканул». А впрочем – ведь он видел, пусть недолго и сбоку, лицо араба, который слышал их разговор с декархом. – Выстроить всех воинов-арабов! Через десять минут полтора десятка арабов стояли перед ним в шеренге. Пока они собирались, Алексей вызвал лучников. – Будьте наготове. Как только кто-либо попробует убежать, или я сам на кого-то укажу – стрелять на поражение сразу, без раздумий. Лагерь был похож на растревоженный улей. К штабному домику подошли арабы, потом лучники, вдоль стен ходили усиленные вдвое против обычного караулы, везде горели факелы. Алексей подозвал к себе декарха, с которым вёл разговор в присутствии араба: – Ты запомнил лицо того араба, который нас слушал? – Смутно. Для меня они все на одно лицо – чёрные глаза, чёрные бороды… – Пойдём, попробуем опознать. |