Онлайн книга «Укусы рассвета»
Старик велел шоферу остановиться на площади. И все мы с минуту сидели неподвижно. Вероятно, эта минута требовалась на размышление Бертрану. Который наконец сказал: — Нет. Одно только слово — «НЕТ». — То есть? Старик знаком велел своим людям выйти из машины. И у меня возникло мерзкое предчувствие, что эта сцена готовилась заранее, что это «нет» тоже готовилось заранее и что сейчас передо мной разыграют тщательно отрепетированный скетч. Старик тоже вышел, оставив нас одних. — Антуан, ты, может быть, не сразу поймешь, что я хочу сказать, но дослушай сначала, не набрасывайся на меня, как ты это умеешь. Я сегодня с самого утра пытаюсь найти нужную формулировку… Я решил, что он сейчас тоже объявит, будто подхватил в своей тюряге вирус тугодумия. — Тебе придется продолжать, Антуан. Я возвращаюсь туда, где был. Так будет лучше для нас обоих, я не могу тебе объяснить почему. — Не понял? — Ведь это хорошая новость для тебя, разве нет? Ты так боялся заточения — вспомни, как ты ползал передо мной на коленях, крича про свою клаустрофобию. И потом, ты справишься гораздо лучше меня, ты же знаешь, какой я бестолковый — только испорчу все дело и напрасно потрачу драгоценное время. Разумнее будет, если мы поделим обязанности именно так — ты снаружи, я внутри. — Будь добр, повтори, что ты сказал! — Слушай, я хотел бы выразиться яснее, но я и сам пока многого не понимаю; короче, мне необходимо туда вернуться. — В застенок? — Да. Впрочем, никакой это не застенок. Молчание. — Необходимо, говоришь? Что же это значит — необходимо? Слушай, может, они подсадили тебя на героин? — Не болтай ерунды! — А может, ты влюбился в своего надзирателя? Снова молчание. — Или тебя загипнотизировали, Бертран, они манипулируют твоим сознанием? С такими психами все возможно, ведь вот встретил же я вампиров. — Перестань! После длинной паузы я разразился хохотом, который болью отозвался в голове и боках. — Ну конечно! Наконец-то до меня дошло… Бертран, ты просто гений… Я не спец в психологии, но теперь все ясно: если один из нас перестанет бояться заключения, весь их шантаж полетит к черту. Какая тонкая мысль! Великолепный блеф — сбить с толку тюремщиков, требуя отправки в тюрьму. Замечательно! — Это не совсем так, Антуан. Просто у меня там тоже наметился кое-какой след. Повторяю: я еще не могу тебе все объяснить, я и сам пока в тумане. Но если мне представится возможность разыграть одну карту, я это сделаю. Кажется, я нашел выход, пока сидел там. — Выход? — Ну, в общем, один вариант, слишком хороший, чтобы оказаться правдой. Но для этого тебе придется найти Джордана. Да, именно так. Это необходимо. И теперь я прошу тебя, Антуан. Ты должен найти этого психа и сдать его старику; ты сделаешь это для меня, исключительно для меня, Антуан! И он повторил после долгой паузы: — Для меня. — Что-что? Ну-ка скажи еще раз! Да это просто глюки, дружок, я сейчас тебя разбужу, этого не может быть… — Я слишком много выиграю на этом. — Господи, что же они с тобой сделали? Чего наобещали? За кого ты их принимаешь? Они же тобой играют, как марионеткой, а ты, придурок несчастный, им веришь! Короткая пауза. — В то утро ты сказал, что готов на все, что ты задохнешься, сидя взаперти. Ты это говорил, нет? — Да, я так сказал. — И еще ты говорил, что готов на все что угодно. — Да, я и это сказал. — Так найди Джордана. И он торжественно протянул мне руку. У меня не хватило жестокости оставить эту руку висеть в воздухе. Он крепко пожал мою. А потом вышел, даже не взглянув на меня, и сделал знак старику занять свое место в машине. Я чувствовал, как меня медленно захлестывает ледяная волна одиночества. — Признайте по крайней мере хоть одно, Антуан: я оказался прав, сделав ставку на вас. За двое суток вы достигли неизмеримо большего, чем те кретины, которых я нанимал. Я помолчал; моя рука невольно потянулась к израненной шее. — То, что вы говорите, отдает вонючим лицемерием, но, к сожалению, верно. — Бертран не обладает вашей закалкой. У него полно других достоинств. Бездна обаяния. Он мне очень нравится. Его ждет блестящее будущее. Но он абсолютно не способен проявить упорство, каким отличились вы. Его талант в другом. И все то время, что он проведет на свободе, пропадет впустую. А вы уже взяли след, Антуан. И поэтому мы сменим правила игры. Я еще никогда не был так близко к Джордану, как сегодня. И я могу многое сделать для вас. — Что вы ему наобещали? — У него свои мечты, Антуан… Но вы-то, вы сами? К чему вы стремитесь? Что я могу обещать вам? Поразмыслив, я спросил: — Сколько? И несколько вульгарным жестом потер палец о палец, намекая на деньги. Старик удивленно поднял брови. — Вас привлекает богатство? — Да. — Этого я не ожидал, хотя… Ну, скажем… сколько пожелаете. — Желаю вон тот магазин на углу площади. — «Van Cleef et Arpels»? — Да, прямо под ключ. Он колебался, не понимая, шучу я или нет. — А впрочем, на самом деле я хочу гораздо больше. Я хочу вновь стать человеком. Снова полюбить солнце и день. Хочу жить нормально, как прежде, и забыть все это дерьмо. Поселиться в деревенском захолустье, ложиться с курами, вставать с петухами, кормиться с огорода, в положенные часы, запивать еду водой из колодца, обрести утешение в Боге. В общем, снова стать человеком. А теперь мне пора на работу. Мне почудилось, что сейчас он опять расхнычется. Только не из-за меня. Я понял, что он думает о ком-то гораздо более дорогом и близком. Хлопнув дверцей машины, я увидел тех троих; они стояли, дожидаясь, когда я выйду, чтобы занять свои места. Я сказал боссу, чтобы гнал наличные. Конверт был готов, он тут же вынул его из кармана пиджака. Если там лежали такие же купюры, как в первый раз, сумма набиралась вдвое или втрое больше предыдущей. Бертран даже не соизволил обернуться, когда машина сворачивала за угол. Н-да, в самообладании мистеру Лоуренсу не откажешь. Я вспомнил, как валялся у него в ногах и скулил, умоляя не оставлять меня в темнице. Молодец мистер Лоуренс. Сволочь! В то утро, хныкая у его ног, я утратил что-то неизмеримо более ценное, чем свою дурацкую так называемую свободу. И у меня хватило глупости отшвырнуть это сокровище, проливая слезы испуга. |