Онлайн книга «Три капитана»
— Тогда — с Богом! Минералов, я тебе сейчас передал полное телеуправление «Сомом», а значит — ты его прямой наместник, учти, — хохотнул траппер. — Вверяю в твои руки жизни и здоровье этих трех любознательных товарищей, а заодно и свою собственную. Ты слышишь, наместник? — Не наместник. Только дублер, — лениво отозвался динамик. — Ни пуха! Наше дружное ответное рявканье «К черту!» заглушил пронзительный свист. Это за нами герметизировался люк туннеля. Наш бот, медленно ползущий по док-камере, миновал щиты с датчиками электрораспределительной системы. Мерно пульсировал синюшным, покойницким светом крохотный дисплей последнего на нашем пути терминала ручного управления воротами дока. Еще через десять метров, на специальной ферме, были закреплены несколько гермокостюмов и баллоны наподобие акваланговых. — Эликсир жизни, — пояснил Бирман, перехватив мой взгляд. — Газовая смесь кислорода с азотом. Там давления — выше крыши. Последний оплот жизнеобеспечения, если что. Он дурашливо выпучил глаза, выкатил из орбит так, будто невидимая сила распирала его изнутри. И подмигнул Тайне. Та зябко поежилась, хотя в «Астроне» было жарковато. Мы неспешно объехали ракетоплан по периметру, рассматривая его со всех сторон. Нам с Тайной не терпелось попасть внутрь, но Бирман настоял на выполнении стандартной процедуры. Процедуры чего именно и каким стандартам она отвечает — траппер не уточнил. В итоге Бирман подогнал наш гусеничный бот к корме катера и остановился ровно под срезом маршевых дюз. — Внешним осмотром удовлетворен, — сказал он. — Постановляю. Первое: из бота без моего приказа не выходим. Второе: на катер проникаем вместе с ботом. Третье: никаких вопросов! «Вместе с ботом? Как он себе это представляет?!» — промолчал я. Бирман был ловкач и умница, ничего не скажешь. Приняв дистанционное управление зондами на себя, он провел двух механических «стерлядей» к сервоприводам кормовой аппарели катера. Сервоприводы эти, что и не удивительно, пребывали в полной сохранности. Затем траппер вышел из бота, дошел до электрощита, размотал два кабеля питания. Он передал концы кабелей своим зондам, а потом, вернувшись к дистанционному управлению, заставил их подключить внешнее питание к сервоприводам. И в итоге электромоторы ожили! С легким хрустом аппарель опустилась прямо перед носом нашего бота. Разве что транспарант «Добро пожаловать» не зажегся! — Я впечатлена, — сказала Тайна. За аппарелью находились еще одни герметичные ворота, и вот уже их сервоприводы оживать не захотели. Выяснилось, однако, что у нашего бота достаточно силенок, чтобы промять створки и, издавая душераздирающий скрежет, втиснуться в образовавшийся зазор. Можно было констатировать, что в ракетоплан мы заползли без особых проблем, как депрессивный жук в покинутый муравейник. Итак, мы находились в сорокаметровом грузовом отсеке. Вокруг царила непроглядная темень, хоть глаз выколи. Но мне показалось, что вдали на мгновение мигнул красный огонек. Было приятно думать, что бот поприветствовала «аварийка» — единственный наш здешний союзник, открывшая-таки нам параметры орбиты ракетоплана. Сразу при въезде в грузовой отсек луч поискового прожектора уперся в… план эвакуации личного состава воздушно-космического катера «Казарка»! Сохранилась нижняя часть с ФИО командира корабля и ответственного за выполнение плана в случае возникновения нештатной ситуации. Из функций ответственного, некоего Горошко Игоря Дмитриевича, мы узнали название катера. А принадлежал он кораблю «Восход», которым командовал Панкратов Геннадий Андреевич. — А вы вроде сказали «Барк», — подал голос Смагин. — «Барк-2» это название проекта ракетоплана. А конкретно этот борт они, как видите, называли «Казаркой». Это такая дикая утка. — Да я знаю, — отмахнулся Смагин. Я украдкой глянул на Тайну. Даже в полутьме кабины, за забралом скафандра было видно, как она расстроена. Еще бы! С той минуты, как мы засекли ракетоплан, Тайна спала и видела, что он должен оказаться с борта «Звезды». И, значит, просто обязан содержать вещи, так или иначе связанные с ее далеким предком, Петром Надежиным. И вот такое разочарование уже в первую минуту! Я осторожно протянул руку, тем самым слегка вдавив Федора затылком в жесткую обшивку потолка тесного бота, и взял ладонь девушки в свою лапищу. Левые рукавицы скафандров были оборудованы развесистой гроздью датчиков универсального анализатора и потому отчасти напоминали «перчатки смерти» имени полковника Гусева. — Ладно, чего там, — пробормотала она. И хотя радионаушник пропускал практически одни лишь средние частоты, в диапазоне которых в основном и лежит человеческая речь, я отчетливо услышал в голосе Тайны и обиду, и горькое разочарование. — В сущности, это мало что меняет, — подал голос прежде молчавший Федор. — Где побывал «Восход», туда же летала и «Звезда». Это было стратегической ошибкой. Тайна зло покосилась на Смагина и принялась о чем-то подробно расспрашивать Бирмана. Причем избрала для этого почему-то аварийный режим закрытой связи, который используется в крайних и особо неприятных случаях. Например, когда один из членов экипажа неожиданно рехнулся и выказал явную агрессию в отношении остальных. А что, такое случается? Увы, да. Нечто подобное, как мне под строжайшим секретом рассказал мой шеф Герман Сулимов, да и то лишь через три года после инцидента, произошло по окончании миссии чоругов в Гонолулу, где я тащил на себе всю группу информационного обеспечения нашего органа. Когда чоруги взлетели, один из земных дипломатов неожиданно вытащил оружие. Потом захватил заложника, положил всех остальных мордами в гальюн, а экипажу продиктовал такие координаты нового полетзадания, что пришлось экстренно стыковать к звездолету осназ. Хорошо еще, что те летели следом, сопровождая все транспорты миссии на быстрых и юрких флуггерах. О чем поговорили Тайна с Бирманом, мы так и не узнали. Да и прошло всего минуты полторы. Бот, до того по-жучиному медленно и осторожно пробиравшийся по грузовому отсеку, неожиданно притормозил, нервно дернулся всем корпусом и застыл. Та-а-к, кажется наша примадонна в сердцах успела надерзить трапперу? Но причина остановки была гораздо прозаичней. Бирман обернулся к нам и объявил: — Вы, может, и не заметили, но мы сейчас находимся почти посередине этой вашей штуки. Метеоцентр сообщает: средняя температура по объекту сравнима с беллонской, радиационный фон в пределах нормы. Не шибко смертельно, в общем. Жить можно. |