Книга Инструктор ОМСБОН, страница 89 – Михаил Гуткин

– Отлично, куда дальше – помнишь?

– Сейчас будет развилка, на ней – направо, и метров через пятьдесят должен быть мой шалаш. Там на месте я уже сориентируюсь.

Вася выслал своего скакуна в галоп, чтобы всех обогнать и встать во главе отряда. Я невольно залюбовалась его уверенной посадкой. Я, конечно, держусь в седле, но до подобного зрелища мне еще далеко.

Мы выехали на полянку, где стоял полуразвалившийся шалаш.

– Ага, вон между тех кустов надо пробраться на маленькую полянку и та-а-а-а… ма-а-ма-а-а!

Совершенно неожиданно Фрося скакнула в сторону и «прихватила», как говорят конники. Пронесла она его всего несколько метров, но тут они с Григорием и расстались. Калюжному повезло: он хлопнулся в мокрые листья. Фрося тут же остановилась и очень удивленно – я не вру! – на него посмотрела, как будто не ожидала, что подобное может произойти.

– Спасибо, тут уже буквально несколько шагов, – сказал Григорий, – я пешком.

Фрося, однако, явно чувствовала свою вину, так как пошла следом, тычась носом ему в шею. Калюжный принял ее извинения и взял за повод. Он прошел немного вперед, посмотрел зачем-то наверх, по сторонам и кивнул на куст орешника:

– Здесь.

Совершенно неприметное место. Молодец, Калюжный, хорошо замаскировал! Мы двинулись было к кусту, но он сказал:

– Стоп, погодите, у меня тут были метки, надо проверить, что они нетронуты.

Отдав поводья Васе, Григорий аккуратно подошел к кусту и изучил его.

– Все в порядке. Можно откапывать.

Я решила, что мужчины без меня прекрасно справятся. Не люблю грязную работу. К тому же «откапывать» – это только на словах так звучало, на самом деле сначала необходимо было откатить здоровое, поросшее мхом бревно, а потом уже работать саперными лопатками.

Когда сверток извлекли, я решила ознакомиться с его содержимым. Да-а-а, Григорий хоть и не Ленин, но в шалаше тоже времени даром не терял. Материал, как сказал бы все тот же Владимир Ильич, «архиважный». Ни в коем случае нельзя допустить его попадания к врагу. Хранение драгоценных тетрадей Калюжного я решила взять на себя. Чтобы, как говорится, «не складывать все яйца в одну корзину». Калюжный не возражал. Он все еще с недоверием относился к верховому виду транспорта и потому боялся потерять что-нибудь по дороге.

Сделав одно дело, пора было приниматься за другое. С такими же предосторожностями мы двинулись туда, где, по нашим с Григорием прикидкам, мог находиться «портал». Снова пришлось пережидать несколько дней на одной из замаскированных Васиных стоянок, так как шла очередная переброска немецких частей. Мне стало понятно, почему нас приписали к местным партизанам: именно для таких вот случаев.

Наконец мы оказались в предполагаемом месте портала. О, дорога, по которой я тогда ехала на автобусе. Мы с Калюжным совместными усилиями вспомнили детали окружающего пейзажа. Однако тут все разворочено. Вот елка, где я прятала рюкзак… А в саму дорогу явно попала бомба! Да не одна. Походив вокруг да около (знать бы еще, как этот «портал времени» выглядит!), мы не обнаружили ничего особенного. Хотя и были уверены, что место определили правильно. Но – береженого Бог бережет – решили для надежности еще раз взорвать это место. А потом выставить охрану.

Заложив заряды, мы отошли на безопасное расстояние. Раздался обширный взрыв, тряхнуло… и я потеряла сознание.

Очнувшись, я еще не успела открыть глаза, но показалось, все вокруг не так. Что-то неуловимое. Тепло. Запах свежей листвы (зимой!), смешанный с гарью выхлопных газов. Стоны, мат, детский плач. Открыла глаза. Дежавю… Я лежу на обочине, а в нескольких метрах от меня – в канаве перевернутый автобус, из которого вылезают люди.

Тот самый автобус, в который я села по дороге из Барановичей.

Запах свежих булочек с корицей щекочет ноздри и призывает встать. Видно, Петюнчик решил порадовать меня завтраком. Как это мило с его стороны, особенно учитывая, сколько лет мы уже в браке. Однако вставать меня что-то не тянет. Сегодня суббота, и торопиться никуда не надо, а ночь я спала очень плохо после вчерашнего разговора с Сашей.

Сашок – это мой старший сын, полковник ЕСГБ (Единой службы государственной безопасности – так в 2029 году переименовали ФСБ). Вчера он позвонил мне на работу и каким-то странным голосом предложил встретиться «для конфиденциального разговора», вместе поужинать.

Полеты над Москвой запрещены, поэтому пришлось стоять в пробках. Вообще-то Сашок предпочитает скоростное метро, но в этот раз воспользовался своим служебным положением. Что, может, и к лучшему: его машина с водителем оборудована для «конфиденциальных разговоров».

– Мам, я нашел архивы Берии. В них одна папка с грифом ОГВ [42] , на которой большими буквами написано «Маша». Поскольку у меня есть допуск, я почитал документы в папке…

И он пересказал мне по памяти содержание стенограммы, датированной 19 мая 1941 года.

Нахлынули воспоминания сорокалетней давности. Далекий 2009 год, когда вследствие непонятного природного феномена я попала в март 1941-го. Девять месяцев, проведенные там, были ни с чем не сравнимым опытом.

Я так и не поняла, что же произошло тогда, когда мы попытались взорвать место предполагаемого «портала времени». Я потеряла сознание, а очнулась опять в 2009 году, вывалившись из того самого автобуса, в который села и который съехал в кювет, потому что водитель уснул за рулем. Ни Васи, ни партизан, ни Калюжного рядом не было. Безуспешно я все облазила и еще много раз возвращалась на то место в надежде попасть назад…

На третий день своих прогулок в районе «портала» я столкнулась с Калюжным.

– Я ждал тебя, – сказал он.

– Ты вернулся в свой 2007-й? – спросила я.

– Да. И подумал, что ты тоже должна была оказаться в том же времени, из которого исчезла. Поэтому и приехал сюда сейчас.

Мы еще пару раз встречались с Калюжным, но отношения складывались как-то странно: с одной стороны, нас объединяла общая тайна, а с другой – ни он, ни я не могли на эту тему говорить. Григорий попробовал за мной приударить, но я сразу пресекла все попытки, и через некоторое время он уехал. Спустя несколько лет я узнала, что он перебрался в Австралию на постоянное место жительства.

В то же лето моего возвращения в 2009 год выяснилось, что я беременна. Тогда, в первый вечер, проведенный с Васей после долгой разлуки, мы воспользовались нашим командирским положением, уединились в палатке и забыли обо всем на свете…

Зато у бабули не оставалось сомнений в необходимости переезда к нам в Москву. Меня ведь изначально командировали уговорить ее переехать! Она с энтузиазмом восприняла новость о моей беременности и, казалось, даже помолодела.