Онлайн книга «Право на возвращение»
— Я долго жил в Израиле, Джон. — Мы можем прямо сейчас установить кондиционер. В такую жару разве уснешь? Кондиционер вряд ли поможет ему уснуть, но Брам ответил: — Я не против. — Рахель улетела? — Думаю, да. Иначе позвонила бы. — Я слыхал, у вас там опять проблемы. В последние месяцы сообщения из Израиля не сходили с газетных полос. С тех пор как Хамас превратил Газу в исламский анклав, столкновения стали ежедневными. Ракетные обстрелы израильских городов, ответные действия Израиля. Ицхак Балин стал министром иностранных дел. Брам не терял с ним связи, время от времени обмениваясь мэйлами, но дружбе их с отъездом Брама пришел конец. Впрочем, из всех общих знакомых один Балин не считал Брама предателем. Жесткое противостояние, которое пошло на убыль после бесславного завершения второй интифады, сменилось войной между Хамасом и Фатхом. Однако все еще находились палестинцы, клятвенно заверявшие, что мечтают о прочном мире. Где-то Балин умудрялся их отыскивать. — С трех пор как Арафата не стало, — говорил Балин, — всякое может случиться. Лучше постараться ужиться со знакомым дьяволом, чем налаживать отношения с незнакомым. — Вчера погибло шестеро парней, — сказал Джон, теперь уже — об американских солдатах в Ираке. Брам кивнул: — Я слыхал об этом. — Ему не хотелось обсуждать войну в Ираке. Когда-то он раскритиковал за нее Буша и в результате испортил отношения с некоторыми из тель-авивских коллег. — Ты решил, что делать с прудом? — Да. — Джон вытащил огромный красный носовой платок и вытер шею и щеки. Это выглядело, как оживший кадр из старого фильма. Сам Брам давно пользовался бумажными салфетками. — Очень много работы. Сперва надо его осушить. Потом вычистить дно. Потом застелить специальным покрытием. Поставить систему подогрева, иначе ваши японские рыбки к черту померзнут. Будет стоить прорву денег. Мой совет? Забудьте о пруде. — Ты не мог бы ей сам об этом сказать? Меня она не захочет даже слушать. — Нет проблемы. Хочешь еще совет? — Валяй. — Сосредоточьтесь на важнейших делах. Мы должны привести дом в порядок прежде, чем наступит зима. Работы выше крыши. Прудом с подогревом можно заниматься, только если вы купаетесь в деньгах. Она вернется на будущей неделе, так? — Да. — Нужно начинать с починки крыши. Решить, из чего делать кровлю: дранка, черепица, гудрон? Если выберешь черепицу, придется укреплять стропила. Возможен любой вариант. Теперь водосточные трубы. Тут выбор от пластика до меди. Все возможно, все, что можно купить за деньги. Речь идет о большой работе, Эйб. — Рахель говорила, что большую часть оконных рам придется заменить. — Тут у меня приятная новость. Подгнивших оказалось немного. — Шумно будет? — Да уж, на воскресную прогулку в лес не похоже. Мы строители. Мы пилим и колотим молотками. Шумим. На твоем месте я, пока идут работы, сидел бы в университете. Где-то далеко залаял Хендрикус, должно быть, в доме. Но, кажется, он закрывал дверь? — Мы начнем в первую неделю сентября. Чтобы закончить к середине ноября, — продолжал Джон. — Да, Рахель хотела поглядеть рекламы систем сигнализации. Она считает, что надо начать со средств безопасности, все-таки вы живете на отшибе. Я захватил с собой и брошюрки про сейфы с разными наворотами; к примеру, сейф, который взрывается, как только набираешь определенный код. Рахель чувствовала опасность? Она никогда не говорила об этом. Или она тоже сомневается в успехе их авантюры? — Взрывающийся сейф? — спросил Брам. — Вряд ли это подходит для семьи, где есть дети. Стоит маме с папой отвернуться, они тут же полезут его открывать. — Там просто такая система защиты. Просто громкий хлопок, — ответил Джон. Они слишком долго простояли на солнце, лицо Джона покраснело, пот тек по щекам. — Нам нечего складывать в сейф, — сказал Брам, — вот обзаведемся бриллиантами, тогда и поглядим. Попьешь чего-нибудь? — С удовольствием. Они двинулись к жилой части дома. Джон еле шевелился, наконец они вошли в тень. — Какую крышу ты мне посоветуешь? — спросил Брам. — Самую дорогую — черепичную. И медные водосточные трубы. С кондиционерами можно пока не спешить, хотя сам я просто балдею от прохладного ветерка. То же самое — с ванными. Приведи пока одну в порядок. Гости смогут временно пользоваться вашей ванной. С черепичной крышей и медными трубами можно спокойно прожить лет шестьдесят, а то и восемьдесят. А дранку положено менять раз в пятнадцать лет. Правда, поставить ее дешевле, но когда все это сложишь… Конечно, если ты думаешь продавать дом года через три — стараться не стоит. Они вступили в тенистую прохладу гостиной. — Мы собираемся поселиться здесь надолго, — тихо сказал Брам и добавил: — Малыш спит в соседней комнате. В холодильнике стояла картонка с шестью баночками колы. Хендрикус снова гавкнул, негромко и глухо, словно из закрытого шкафа. — Будешь колу? — Замечательно. Брам подал ему баночку и взял еще одну — себе. Ледяная кола вскипела пузырьками в горле. Джон, разинув рот, вливал в себя любимое пойло. Брам вытер губы тыльной стороной ладони и только тут заметил: дверь в спальню Бенни приоткрыта. Он точно помнил, что закрывал ее. — Минутку, — сказал он, поворачиваясь, и увидел, что дверь, ведущая в нежилую часть дома, тоже приоткрыта. Брам ринулся в коридор и крикнул: — Бенни! Хендрикус снова залаял, но Бенни не отозвался. Пол в коридоре был вымощен старинными плитками, стершимися от соприкосновения с тысячами прошаркавших по ним подошв. Они собирались отлакировать их и сохранить в неприкосновенности. Справа шли окна, за ними видна была посыпанная гравием площадка, живая изгородь и два запаркованных автомобиля. Слева — несколько старых дверей, ведущих в разные части дома. Брам добежал до огромного двухэтажного зала с деревянным потолком. Изящная, расходящаяся в две стороны лестница вела отсюда на верхний этаж. Брам точно знал, что Бенни поднялся наверх. И знал, где его можно найти. — Бенни! БЕН! Он побежал вверх, прыгая через несколько ступенек, проскочил коридор и по черной лестнице взлетел на чердак. Здесь сразу видны были главные проблемы дома: щели в крыше, гнилые балки, проржавевшие водосточные трубы. — БЕННИ! БЕННИ! Хендрикус снова залаял, уже ближе. Брам мог даже сказать, что означает его лай: предупреждение. Пес пытался предупредить о чем-то и Бенни, и Брама. — Не двигайся! — завопил Брам. — БЕННИ СТОЙ НА МЕСТЕ! Он понесся в другой конец длинного коридора, где стены до того прогнили, что их можно было пробить кулаком. Полы — толстые широкие доски, нарезанные из мощных старых деревьев — местами были сильно повреждены, хотя по большей части сохранились в приличном состоянии. Где-то у огромной дыры в полу, провала в пять метров глубиной, мог стоять Бенни. Брам ничего еще не видел, но представлял себе именно это. Здесь, под крышей, жара была не меньше сорока градусов по Цельсию. А сколько выйдет по Фаренгейту — даже подумать страшно. Лай Хендрикуса стал слышнее. |