Онлайн книга «Право на возвращение»
Пока он искал малыша по всей Америке, Рахель развелась с ним и вернулась в Израиль. Получила роль в индийском фильме, стала кинозвездой в Мумбаи, и индийский бизнесмен сделал ей предложение, от которого невозможно было отказаться. Теперь у нее трое детей, она живет во дворцах и шикарных апартаментах то в Москве, то в Париже, то в Лондоне, то в Нью-Йорке, у нее слуги, шоферы; краткий эпизод жизни с Брамом надежно похоронен в подвалах памяти. Иногда он отыскивал в сети ее имя и разглядывал на экране фото из светской хроники. Иногда, забывшись, мечтал о том, как позвонит ей и скажет, что нашел сына, пока до него не доходило: этого никогда не случится. Их сын давно мертв. 22 Когда Брам и Икки появились у его кровати, Плоцке чуть приподнял руку в знак приветствия. Он проделал это с видимым усилием. Рядом с ним на табуретке сидела жена, опершись на локоть, подперев ладонью щеку. Она была из эфиопских евреев, темнокожая и кудрявая. Шланги и кабели все еще соединяли Плоцке с башней, напичканной высокой технологией. Не похоже было, чтоб ему стало намного лучше с тех пор, как Брам навещал его в прошлый раз. — Профессор, — произнес Плоцке едва слышно. Его жена встала и поздоровалась: — Привет, меня зовут Сира. — Садитесь, — сказал ей Брам. Но она осталась стоять: — Вы подоспели как раз вовремя, не иначе как Ашем, Предвечный, привел вас туда. — Не знаю, нашлось ли время у Предвечного заняться нами особо, Вселенная — довольно-таки обширная штука. — Ему нравится возиться с нами, — уверенно заявила Сира. — Вы все-таки садитесь, — сказал Брам. — Я постою. Он улыбнулся ей и облокотился на высокую стальную спинку кровати. Сира снова села и взяла Хаима за руку. — Хаим, — спросил Брам, — как ты? — Все хорошо. Через некоторое время меня отпустят. Он говорил еле слышно, и Браму приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова. — Когда Хаим вернется домой, — вмешалась Сира, — вы должны прийти к нам обедать. — С удовольствием, непременно. Можно, я захвачу свою девушку? — Конечно! — ответила Сира, едва ли не возмущенно. — Можете взять с собой всех, кого хотите. — Только мою девушку. — А это ваш сослуживец? — Икки? Нет… то есть Икки работает со мной в «Банке», занимается розыском детей. Но не на «скорой». В тот вечер со мной был Макс Ронек. — Пригласите и его от нашего имени, ладно? — попросила Сира. — И он тоже пусть приводит всех, кого хочет. Недели через три. Мы дадим знать когда. У нас есть ваш телефон? — Я оставлю номер Хаиму. — Без разницы, — согласилась Сира. — Надо говорить: как вам будет удобнее, — поправил ее Хаим. — А как дела у… — Брам на секунду запнулся, припоминая имена, — у Лонни? Лонни и Тонни! — Через полчаса у нас связь с Лонни по скайпу, — отозвалась Сира. — Все в порядке. И похоже на то, что нашей семье позволят воссоединиться. — Отваливаете? — поинтересовался Брам. — Завтра у меня разговор с директором «Легии», — ответила Сира. — Он уверен, что все будет в порядке. Он хочет, чтобы Тонни тоже у них играл. — Здоровенные парни, оба, — вмешался Хаим. — Полуевреи, полуафриканцы — невероятная комбинация, зато какой результат! — Я везде ищу информацию о Варшаве. Ну и холодина там зимой! — сказала Сира. — Надо будет потеплее одеваться. Снег лежит по нескольку месяцев, представляете? — Представляю, — улыбнулся Брам. — Родители приехали за мной сюда, а теперь я уезжаю, — вздохнула Сира. — Почти наверняка. — А вы остаетесь, профессор? — спросил Плоцке. — Да, я остаюсь. Наверное. Пока еще не знаю. — И вы придете к нам обедать, когда Хаима выпишут. — С удовольствием, сударыня. — Хаим, — Брам помедлил, собираясь с мыслями. — Хаим, мы хотели тебе кое-что показать. Плоцке кивнул, но при этом нерешительно покосился на жену, которая немедленно пришла ему на помощь: — Он еще очень слаб, профессор. — Это совсем нетрудно, Хаим. — Я ничего не знаю, — прошептал Хаим почти беззвучно. — Мы хотим показать тебе один портрет. Может быть, ты… — Я ничего не видел. Ничего. — Похоже, мы знаем, кто это был… — Ракета, — сказала Сира, — было официальное сообщение. — Хаим? Плоцке прикрыл глаза, а жена склонилась над ним, словно собираясь защитить мужа от Брама и Икки. — Ему нужен покой, профессор. Поговорите с ним через несколько недель, когда он окрепнет. Она была некрупная, но мускулистая и спортивная женщина, ясно было: такая вполне может дать сдачи. — Хаим? — снова спросил Брам. Плоцке взглянул на него и покачал головой. — Я был в шоке, профессор. Извините, я был не вполне… Брам переглянулся с Икки, тот напряженно кивнул, и Брам понял: Икки не намерен отступать. Развернув компьютерную обработку детской фотографии Яапа де Фриса, Икки поднял листок повыше. Красивого юношу лет двадцати, светловолосого и голубоглазого, с волевым подбородком легко было принять за выходца из Норвегии или Швеции, только Y-хромосома в его крови указывала на длинную череду предков — пугливых евреев из восточноевропейских гетто; он мог бы быть честолюбивым молодым банкиром или профессиональным теннисистом. Плоцке закрыл глаза и отвернулся. — Он хочет спать, его нельзя беспокоить, — сказала Сира. — Хаим? — включился Икки. — Хаим, если ты сейчас не откроешь глаза, значит, ты ответил «да», ладно? Ты не откроешь глаза? Хаим лежал неподвижно, прислонившись к жене, делая вид, что ничего не слышит. И не открывал глаз. Сира склонилась над ним, словно пытаясь отгородить мужа от надоедливых посетителей. — Вам пора уходить. Недели через три я сготовлю для вас дыню с куриными крылышками — коронное блюдо нашей семьи. А сейчас Хаиму надо поспать. В коридоре Икки шепнул: — Он ведь так и не открыл глаз, а? — Похоже на то, — устало отозвался Брам. Они пошли к выходу. — Это точно он! Яап де Фрис! — Скорее всего, да. — Черт побери, Брам! Ты понимаешь, что это значит? — Понимаю. — Ты знаешь, что я имею в виду. — Понятия не имею, — ответил Брам. Ему надо было увидеть Эву. Лечь с ней рядом, заснуть и проспать несколько лет. |