Онлайн книга «Диагностика убийства»
|
Я пообещала: союзники мне необходимы, и чем дальше, тем больше я приходила к выводу, что расследование смерти отца, похоже, по-настоящему нужно только мне и, разумеется, Санджаю, который все еще остается в тюрьме. * * * – Вот, здесь все, – сказал Арджун Баджпаи, кладя на стол увесистую стопку пластиковых папок. – Документы на собственность, включая клиники и другую недвижимость, а также договоры с поставщиками медицинской и косметической продукции, контракты на рекламу в СМИ и так далее. Я пролистала несколько верхних папок. – Все в трех экземплярах – на хинди, урду и английском, – пояснил Кишан Баджпаи, очевидно, заметив выражение отчаяния на моем лице. Это мне ничем не поможет, подумала я: в юридических тонкостях я не разбираюсь, законов местных не знаю, и даже на родном языке мне все равно понадобился бы опытный специалист! Но вслух я спросила: – А где папино завещание? – Вот, – Кишан ловко вытащил из стопки самую тонкую папку и протянул мне. – Вы не могли бы вкратце пересказать его содержание? – Легко! Там не так уж много, ведь вы – единственная наследница… – Меня интересует, что получают остальные члены семьи, – прервала я адвоката. – Что ж, список короткий. Начнем, пожалуй, с Аниты, вашей мачехи. По завещанию ей достается определенная сумма денег, а также дом в Ути, приобретенный вашим отцом сразу после свадьбы на ее имя. – И все?! – не поверила я. – Действительно, маловато, – крякнул Арджун, ероша пятерней редеющую шевелюру. – Но такова воля покойного – ничего не поделаешь. – А как насчет ее проживания в семейном особняке? – осторожно поинтересовалась я. – Никаких распоряжений. В отношении Сушмы и ее семьи сказано, что, помимо пожизненного денежного содержания, они должны оставаться в доме, а Аниту вы можете попросить выехать хоть завтра. Видит бог, я бы так и сделала, но слишком много еще остается вопросов, чтобы выпускать мачеху из поля зрения! – А Санджай? – О нем в завещании ни слова. – Неужели? – Странно, да? И все же это так. Мамта-джаан также, разумеется, остается в доме и полностью поручается вашим заботам. – Естественно. Кто-то еще упомянут? – Несколько самых верных слуг. Все остальное получаете вы. Очень интересно! Отец фактически лишил наследства своих ближайших родственников, оставив все мне, дочери, которую он практически не знал. – Я так понимаю, что существовал первый вариант завещания? – спросила я. – На самом деле было еще два. В первом вся собственность распределялась поровну между Анитой, Аамиром и Санджаем – тогда он еще был с отцом в более или менее нормальных отношениях. После гибели старшего сына господин Варма вызвал нашего отца и попросил переделать завещание. А последний вариант – вот он. – Погодите, а как же второе завещание? – Я его даже не видел, – покачал головой Кишан. – Я тоже, – подтвердил Арджун. – Отец не хотел посвящать нас в подробности – считал, что второе завещание не имеет значения, так как утратило свою силу после написания последнего. Но я могу предположить, что в нем доля Аамира, скорее всего, дробилась между оставшимися наследниками – Анитой и Санджаем. – Да, это логично, – пробормотала я. – У меня к вам еще один вопрос: говорила ли вам Анита о своем намерении продать недостроенную клинику в районе Тадж-Махала? – Продать? – переспросил Кишан и посмотрел на брата. Тот пожал плечами. – Нет, ни о чем таком нам неизвестно… Может, отец знает? Я ехала домой с Лалом, как обычно. Он время от времени поглядывал в зеркальце, будто желая убедиться, что я все еще там, на заднем сиденье автомобиля. То, что рассказал мне Милинд, и то, что я выяснила у Баджпаи, заставляло задуматься, и я не была уверена, что смогу самостоятельно во всем разобраться. Неужели кто-то из семьи мог иметь отношение к смерти отца? Если так, то убийца живет со мной под одной крышей, и это означает, что он в любой момент может попытаться избавиться и от меня, что ли? Едва оказавшись дома, я кинулась в комнату прабабушки Кундалини, заперлась там и позвонила по сотовому Егору Балашову. – Что произойдет с наследством, если меня не станет? – спросила я адвоката. – Почему вы задаете такой странный вопрос? – удивился он. – Вам кто-то угрожает? – Просто интересуюсь – на всякий пожарный случай. Так как? – Насколько я помню, в завещании вашего отца нет распоряжений на этот счет – полагаю, все получат прямые наследники по закону. – То есть моя мачеха и ее сын? – уточнила я. – Да. – Та-а-ак… Егор, вас нанимала фирма «Баджпаи и сыновья» для того, чтобы разыскать меня? – Верно. – А могу я, как частное лицо, нанять вас? – Конечно, но вы уверены, что это необходимо, ведь Баджпаи… – Это совершенно необходимо, Егор! – перебила я. – Боюсь, вы – единственный человек, на которого я могу положиться! – Ну, раз так, то конечно. Может, объясните? – Ой, объяснять долго! Пока что мне требуется от вас лишь одно – разобраться во всем том ворохе бумаг, которые перешли ко мне от отца. – Есть английский вариант? – Да. Я попрошу братьев Баджпаи все отсканировать и переправить вам по электронной почте, ладно? – Что я должен искать? – Любые нестыковки, но самое главное – документы, связанный с районом Тадж-Махала, где отец строил новую клинику аюрведы. – Понял. Что-то еще? – Нужно, чтобы вы поговорили с Винодом Баджпаи. Уточните у него два вопроса. Во-первых, известно ли ему о том, что Анита Варма хотела продать недостроенную клинику. И, во-вторых, где находится второй вариант завещания отца. Если он уничтожен, то хотя бы выясните, кто являлся наследниками. – Э-э, Индира… Голос Егора звучал как-то странно, и я с тревогой спросила: – Что-то не так? – Разве Кишан и Арджун ничего вам не сказали? – А что они должны были сказать? Вы меня пугаете! – Дело в том, что Винод Баджпаи снова в реанимации, и прогноз врачей неутешителен. – Но почему?! Я ведь разговаривала с ним накануне отъезда, и он… – Похоже, авария спровоцировала инфаркт. Это проявилось не сразу, и на фоне физических повреждений плохая кардиограмма показалась врачам делом обычным, но потом процесс пошел дальше, и Винода пришлось вернуть в реанимацию. Видимо, братья Баджпаи решили вас не расстраивать – только этим я могу объяснить то, что они вам не сообщили. |