Книга Шаткое равновесие, страница 17 – Михаил Март

— Так это она или нет?

— По документам, найденным в сумочке и машине, она. По телу не определишь. Месиво.

— Почему самоубийство?

— Спроси у Олеся.

Олесь Богданович Макдебура был худощавым верзилой. Когда его видели вместе с прокурором Косых, всегда смеялись. Тонкий и Толстый, как в чеховском рассказе. Макдебура был медэкспертом и патологоанатомом в одном лице. В своей «потрошиловке» он вскрыл трупов больше, чем захоронил на городском кладбище. Большая часть погибших состояла из курортников, их увозили хоронить на родину.

— Спрашиваю. Колись, Олесь.

— Труп будешь смотреть? — фальцетом спросил Олесь.

— Ты видел, а мне не обязательно. Я еще не завтракал.

— Коленки у дамочки поцарапаны. Парапет гранитный, высокий, шершавый. Ее рост — метр семьдесят два. Чтобы взобраться на него, ей надо было закинуть ногу, встать на колено, потом поставить второе колено и после этого подняться на ноги. Так оно и было. Если она не поцарапалась в другом месте до приезда сюда.

— Не очень убедительно, — поморщился подполковник.

— И я так считаю, — согласился прокурор. — Какого черта самой богатой женщине всего побережья Черного моря делать в этом проклятом месте? Погулять негде? Да еще в такое время.

— В какое время, Толик? — спросил Блохин.

— Она погибла в десять часов четыре минуты. На ее руке были часы, они тоже разбились и остановились вместе с ее сердцем.

— Кстати, Толя, а какого черта ты здесь делаешь? Почему не прислал обычного смертного следователя?

— Шутишь? Речь не о бомже идет. Доложили о происшествии в Краснодар. Вышлют своего из центра. А у меня мелюзга работает.

— Да-с! — фыркнул Блохин. — Мне только пижона здесь не хватает. Пусть его и назначают руководить следствием. Ладно. Версия убийства?

— Свидание дамочке здесь назначили, — мечтательно начал Аркадий Безмерный. Он никогда ни о чем не говорил утвердительным тоном. — Следы есть от второй машины, которая рядом с «Мерседесом» стояла. Небольшая машина ярко-красного цвета, иномарка. Размером с нашу «девятку». Рядом бейсбольная бита валяется. Отпечатки на ней есть, но они смазаны. Поверхность идеально гладкая, скользила в руках. Крови на бите нет, ею могли оглушить, а потом бесчувственное тело сбросить вниз. Драчка была не на жизнь, а на смерть. По песку катались. У убийцы должны остаться царапины на теле, у трупа на правой руке четыре ногтя сломаны. Крепкие были коготочки, длинные, острые. Но их мы не нашли. Под ногтями ничего нет, руки волнами вымыты, словно спиртом протерты.

— Спонтанная драка? — спросил Блохин.

Он уже сделал свои выводы, но не высказывался, как всегда предпочитал выслушать каждого, кому было что сказать.

— Думаю, спонтанная, — продолжил криминалист. — Бита — не лучшее орудие убийства. Их возят в машине как психологическое оружие, шпану пугать. К умышленному убийству готовятся и уж жертву к себе не подпустят.

— У которой есть острые когти, — добавил Косых.

— Вскрытие делать будешь, Олесь? — поинтересовался подполковник.

— Посмотрел бы на труп, не спрашивал, — буркнул Макдебура. — Ее скалы вспороли. Мозги и кишки до сих пор волнами не смыло.

— Кому же госпожа Покровская мешала? Как насчет грабежа?

— Нет, — покачал головой прокурор. — В сумочке золотая пудреница, зажигалка, четыре тысячи долларов. Разве что за мобильник убили, телефона не нашли. И шикарный драндулет с ключами в зажигании стоит на месте. Убийца хорошо ее знал, а она его. К чужому на свидание в такое место и время женщины типа Покровской не ездят. Вон туфельки валяются. Следов от ее шпилек много на песке, а вот следов убийцы нет.

— Это как же? — не понял Блохин.

— Плоская подошва, стоптанная. А резина на машине новенькая. След четкий, но непонятный. Слишком много крутилась на одном месте!

— Много крутилась? Можешь схему нарисовать?

— Приблизительно. По рисунку на песке видно, что красная иномарка приехала из города и встала здесь. Вероятно, «Мерседеса» еще не было. Тогда она сдала назад и остановилась у обочины на подъеме в гору. Там тоже есть следы. Вдоль дороги к ресторану «Таврида», что на горе, растут кипарисы.

— Вижу. Ну и что?

— Здесь открытая площадка, ночи у нас лунные, яркие, тут светло. А в десять вечера дорога утопает в тени кипарисов, и ты с этого места машину не увидишь, хотя она будет стоять в десяти метрах на подъеме. Предполагаемый убийца затаился. Приехал «Мерседес», и только потом подкатила красная машина и встала рядом. Следы наслаиваются друг на друга, как пирог. Следующий этап — эта красная машина резко сдает назад, разворачивается и уезжает. Убийца паниковал. Колеса буксовали в песке. Хреновый водитель.

— А как, Аркаша, ты цвет ее определил? — спросил подполковник.

— Как я уже сказал, удирал убийца в панике, дерево зацепил. На левом крыле или дверце должна остаться если не вмятина, то глубокая царапина. На стволе краска, наши такую не делают. Ярко-красный металлик, стопроцентно иномарка. Если машина новая, я по резине определю марку. В каталог надо заглянуть. Со старой сложнее.

— Что со свидетелями? — спросил Блохин.

— Ну наконец-то созрел. Со свидетеля все и началось. В половине двенадцатого в отделение на набережной парень приволок раздавленный велосипед. Говорит, его у клумбы машина сбила. Никто сюда ночью не поехал, но парень напористый, не уходил. Когда рассвело, с ним поехала патрульная. Так, для протокола. А тут «Мерседес» с открытыми дверцами стоит, ключи в замке. Глянули вниз — белое пятно: на женщине был белый костюм. Парень в уазике сидит. Иди, поговори с ним. Показания мы сняли, но без тебя отпускать не стали.

— Участковый здесь?

— Да, вон топчется у кустарника.

— Ладно, мужики, во второй половине дня встретимся. Что-нибудь о родственниках погибшей знаете? Я ведь по тусовкам не хожу.

— Понятное дело, — кивнул прокурор, — это мы с приемов не вылезаем. С Алексеем Угрюмовым она жила.

— Знаю такого. У него вся знать машины чинит. Нет, этот кандидат в убийцы меня не устраивает.

— Тем более что прожили они вместе больше трех лет. Дома пришил бы и закопал в садочке, — усмехнулся прокурор. — У них садик есть небольшой, гектара на три, с фамильным склепом князей Тихвинских. С адвокатом ее поговори, он должен много знать. Лет десять на нее работает.

Подполковник подошел к милицейскому уазику.

— Как звать? — спросил он участкового.

— Младший лейтенант Марков.

— Имя есть?

— Константин.

— Вот что, Костя. Спустись вниз к набережной. Последний дом слева. Керю знаешь?

— Кирилл Владимирович Виноградов?