Онлайн книга «Любовь к трем ананасам»
|
– Угу, пожар, – фыркнула Зинаида. – На пожар пожарные выезжают. А если кража, то ментов вообще не дождешься… А тут, видишь, понаехали, да еще притащатся, понатопчут, а кому убирать? – Зинаида тяжело вздохнула. – Да что случилось-то? – Катя схватилась было за сердце, но сообразила, что муж ее Валик в данное время находится в больнице, а сама она – вот, живая и здоровая, так что самого страшного не произошло, и спросила гораздо спокойнее: – Неужели убийство? – Угу, во дворе труп нашли, – угрюмо кивнула Зинаида, – да не алкаш какой-нибудь и не бомж, приличный мужчина… А его ножом в бок и возле подвальной двери бросили. Ужас, что творится! Выскочил из ворот какой-то парень и махнул Зинаиде, чтобы шла во двор. Катя совершенно машинально потащилась за ней. Во дворе суетилась милиция, что-то измеряли возле подвальной двери, парень в вязаной шапочке, надвинутой на глаза, отгонял любопытных. Их было немного, все свои – сантехник Васильич, неизменная генеральша Недужная, две-три соседки. Бледная до синевы немолодая женщина сидела на стуле с ломаной спинкой, который вынес из своей каморки сантехник. Рядом со стулом ошивался американский бульдог, и Катерина узнала в бледной женщине домработницу Ямщиковых из четырнадцатой квартиры. – Ох, как вспомню, – в который раз начинала рассказ женщина, – так прямо ужас берет. Идем себе спокойно, вдруг Моня вырвался и завыл. Я за ним, гляжу – Господи ты Боже мой! – мужчина валяется мертвый! И никому дела нету! А как ближе подошла, гляжу – под ним лужа крови. Так меня саму удар чуть не хватил, спасибо, Монечка поддержал и наверх выбраться помог. А то рядом с покойником так бы и лежала… Умница Моня, хороший пес… Моня улыбался слюнявой мордой. Перед воротами посигналили, и появился белый фургончик. – Труповозка приехала! – возвестила генеральша Недужная. – Сейчас вынесут! Вышли два мужика в некогда бывших белыми халатах, бросили вниз к двери подвала носилки, потом спустились сами, разминувшись с двумя парнями милицейской наружности – один в мятой кепочке, другой вовсе без шапки. Катя хотела уйти, но на дорожке встала генеральша Недужная, а обойти ее было делом невыполнимым – генеральша стояла на земле прочнее, чем гранитная скала. Показались носилки, небрежно прикрытые простыней. – Посторонитесь, гражданочка, уйдите с дороги! – зычно прикрикнул на Недужную санитар. Та шагнула в сторону, но тотчас же заметила непорядок. – Да чего ж вы несете-то его головой вперед! – заорала она. – Это же совесть надо иметь – так покойника носить! Санитар хотел отругнуться, но взглянул на генеральшу и передумал. Тут же на месте развернули носилки, простыня упала с лица, и Катя увидела мелко вьющиеся темные волосы, серый плащ, плохо выбритую щеку… – Ой! – пискнула она. – Да я же его знаю! – Ну и знакомые у вас, Катерина Андреевна! – тут же вступила генеральша. – Подозрительно это все. Не успела мужа в больницу отправить, как… – Ну-ка, ну-ка! – Парень в кепочке бесцеремонно оттолкнул генеральшу. – Говорите, знаком он вам? Фамилию его скажите быстренько… – Фамилию? – растерялась Катя. – Он у меня был, а вот фамилии я и не знаю… – Во дают бабы! – громко посетовал сантехник Васильич. – Сама его принимает, в квартиру пускает, а сама и фамилией не поинтересуется! Неудивительно, что преступность растет! Это же просто людей провоцируют бабы-дуры! – Вроде приличная женщина, муж – профессор… – поддакнула генеральша. – Да что вы говорите! – вскричала Катя. – Муж мой здесь абсолютно ни при чем! – Уж это точно… – прищурилась Зинаида, – мужа в такое дело впутывать никак не стоит, это дело сугубо личное. Хоть он у вас и тихий вроде, а кто поручится, что от ревности ретивое не взыграет! В прошлом году в соседнем квартале тоже вот один такой жену с любовником застал, так его зарезал, а ее в окно выбросил голую. А уж такой тихий был – по улице идет, глаз не поднимет, только портфельчик свой локтем прижимает… Десять лет ему дали, с конфискацией. Катя ахнула и прижала руки к груди, потому что трудно стало дышать. Соседи смотрели с осуждением, а у нее язык присох к гортани, и никак не получалось поставить Зинаиду на место. Положение спас милиционер. Он сурово поглядел на Зинаиду и сказал негромко: – Вы бы, гражданочка, замечания свои при себе держали и клевету по району не распространяли. – Как это клевету? – заволновалась Зинаида. – Да я все, можно сказать, из первых рук… – Угу. Я тут в отделении пять лет работаю и что-то такого двойного убийства не припомню. А был несчастный случай. Гражданка Пинчер Софья Борисовна мыла окна и поскользнулась на мокром подоконнике. Ну и вывалилась с шестого этажа. Да только зацепилась за карниз, а потом свалилась на козырек. Так что смертельного исхода в данном случае не произошло, только поломала себе конечности. А мужа ее, Пинчера Ильи Львовича, вообще в то время дома не было. Так что неправильная у вас информация… – Да мне Верка, дворничиха ихняя, все как есть, как на духу рассказала! – надрывалась Зинаида. – Ах вот откуда информация поступила? – нехорошо прищурился милиционер. – Ну, тогда ясно все. Гражданка Сидорчук Вера Ивановна второй месяц находится на принудительном лечении от алкоголизма. Белая горячка у нее началась, многочисленных чертей по углам гоняла, вот соседи нас и вызвали. Эти же, между прочим, Пинчеры. – Вот видите! – Катя со слезами благодарности повернулась к милиционеру, но встретила такой же суровый взгляд. – Вы, гражданка… – Дронова, – подсказала генеральша Недужная, – Дронова Катерина Андреевна, квартира на пятом этаже, как раз подо мной. Не удостоив генеральшу взглядом, парень в кепочке ухватил Катерину за локоть железной рукой и повел к подъезду. – Пройдемте к вам в квартиру, побеседуем без помех! Соседи никак не прокомментировали все случившееся, даже генеральша на этот раз промолчала. Однако молчание ее было очень красноречиво. У двери квартиры Катерина сунулась в карман за ключами, там было пусто. Тогда она подумала, что положила ключи в сумку, хотя делала это редко. Пришлось вываливать все содержимое сумки на подоконник. Милиционер терпеливо ждал, хоть и смотрел чрезвычайно неодобрительно на кучу появившихся из сумки вещей. Был там разрядившийся мобильный телефон, полпачки совершенно раскрошенного печенья, тюбик старой засохшей помады, который Катя уже полгода таскала в сумке, чтобы купить точно такого же цвета, который, как она думала, очень ей идет; пачка бумажных носовых платков; косточка от финика (одна женщина в трамвае научила Катю, как, нажимая косточкой определенную точку на тыльной стороне ладони, останавливать головную боль). Кроме того, были в сумке цветные карандаши россыпью и блокнот, где Катя собиралась зарисовывать свои свежие художественные идеи, если они придут в голову, допустим, в общественном транспорте или в очереди к зубному врачу; была очень симпатичная пластмассовая косточка, которую Катя купила для Ирининого кокера Яши, да все забывала отдать, был фиолетовый помпон от вязаной лыжной шапочки ее мужа профессора Кряквина, который валялся в сумке с прошлой зимы, и еще серебряные щипчики для сахара, которые оказались в сумке и вовсе уж не понятно каким образом. |