Онлайн книга «Недолго музыка играла»
«Похоже, эта дама была неравнодушна к Петру», — отметила про себя Лариса. — А что это за тип, любовник этот? — поинтересовалась она. — А почему вы меня так подробно расспрашиваете? — вдруг опомнилась Жанна и даже прекратила делать Ларисе маникюр. Котова решила, что лучше сказать правду. Такая экзальтированная дама потом будет рассказывать всей Москве, как у нее на приеме был настоящий частный детектив. «Да, пожалуй, даже про свой ресторан говорить ничего не надо, — решила про себя Лариса, — этим здесь никого не удивишь». — Понимаете, — вкрадчиво начала она. — Я веду расследование причин смерти Петра Курилова. — Так вы из милиции? — Разочарованию Жанны не было предела. Она даже надула губки. Это же надо — так ее обмануть! — Нет, я занимаюсь этим делом в частном порядке. — Вы что, частный детектив? — все еще хмурясь, спросила Жанна. — Да, что-то в этом роде. — Не может быть! — Та вмиг забыла о всех своих разочарованиях. — Как это интересно! — Не жалуюсь, — скромно ответила Котова. — Вот это да! Среди моих клиентов еще ни разу не было частного детектива. Можно мне вашу визитку? — жалобно попросила Жанна. — Вдруг пригодится… — Вы знаете, — замялась Лариса, понимая, что дать свою тарасовскую визитку с реквизитами директора ресторана «Чайка» значило упасть в глазах московской имиджмейкерши, — у меня сейчас с собой нет… Я ведь маникюр шла делать. Но я вам могу как-нибудь завезти. — Если вас не затруднит… — Конечно, нет, — Ларисе совсем не было стыдно обещать то, что она никогда не сделает. — Я обязательно заеду. К тому же у вас тут так мило… — Спасибо. Тогда я вам кое-что расскажу, — заговорщицким тоном сказала Жанна. — Дело в том, что этот ее Вовик ничего из себя не представляет и в Надьку вцепился двумя руками из-за ее денег. А что, плохо, что ли? И накормят, и напоят, и спать уложат, да еще и обслужат по высшему разряду. Надя, правда, говорила, что он вроде бы в постели тоже ничего, но… — поморщилась Жанна, — не знаю даже. Очень сомнительно… Когда есть фигура, обычно отсутствует все остальное. Но Надя влюблена в него по уши. Она вообще собиралась женить его на себе. — Так она же замужем! — Ну, так развестись же не проблема, — не поняла удивления Ларисы Жанна. — Вообще-то да, — растерянно пробормотала та. — Только вот денежки у нее после этого вряд ли будут. А следовательно, не будет и Вовика. — Ну, теперь-то все будет, — многозначительно посмотрела на Ларису Жанна. — Так что все тип-топ… — А где живет этот Вовик? Вы меня очень заинтриговали. — Вовик? Так это легко, — улыбнулась Жанна. — Я у него даже была пару раз. Отвратительная квартира, с тараканами и грязью… Не понимаю, что она в нем нашла… Это у черта на куличках, метро «Шоссе Энтузиастов»… Ужасный, кошмарный район. Могу вам адрес дать. Жанна полезла в записную книжку и вскоре продиктовала Ларисе адрес. — Может быть, он вам что-нибудь интересное и расскажет, — подытожила она. Когда маникюр был закончен, Жанна назвала такую сумму, что видавшая виды Лариса еле справилась со своими бровями. За эту сумму в ее ресторане можно было поесть раза три. Но, понимая разницу между тарасовскими и московскими расценками, она только мило улыбнулась и отдала деньги, клятвенно пообещав заехать на днях… …Нилов ждал ее у подъезда. — Узнала что-нибудь интересное? — спросил он. — Так, кое-что, — расплывчато ответила Лариса. — А у тебя что? — Пришел запрос из Архиповки. Преступника случайно видела горничная. Но… Вот фоторобот — я успел съездить на Петровку и забрать его. Это просто издевательство какое-то… Он достал бумажку с портретом. — Да, — торжествующе заявила Лариса, вглядевшись в изображение женщины. — Но это все-таки существо женского пола! — Ну и что? — равнодушно парировал Нилов. — С таким же успехом можно было нарисовать и крокодила. На листке бумаге была изображена женщина в темных очках, с черными волосами. — Ну как? Похожа на Курилову? — с сарказмом спросил Нилов. — Между прочим, похожа, — упрямо ответила Лариса. — А то, что у нее волосы черные и прическа другая, так это и объяснять не надо — скорее всего парик. К тому же я только что узнала, что у Нади Куриловой был любовник, за которого она собиралась выйти замуж. — Ну и что? — А то, что если бы она развелась, то денежек уже не было бы, а следовательно, не было бы рядом с ней и этого Вовика. — Ладно, предположим, что это так, — наконец согласился Нилов, — но что дальше? — А дальше едем брать Вовика. Только это далеко — метро «Шоссе Энтузиастов». — С ума сошла, — пробурчал Валерий, поворачивая ключ зажигания. — Что значит «брать»? У нас нет доказательств. — Именно этим мы сейчас и займемся. Мне кажется, что Вовик тоже был в курсе убийства и будет валить все на Надю. Вот увидишь. Только теперь мы пойдем вместе. Твое удостоверение очень даже может пригодиться. — Хорошо, поехали. — Нилов наконец начал соглашаться с доводами Ларисы. * * * На их звонок долго никто не открывал, и Лариса уже с отчаянием решила, что им не повезло, когда послышались осторожные шаги. Они затихли перед самой дверью. Наверное, их рассматривали в глазок. Не удовлетворившись осмотром, тот, кто находился внутри, задал вопрос: — Кто? — Откройте, — официальным голосом заявил Нилов, — милиция. Дверь тут же открылась. На пороге стоял довольно привлекательный молодой человек. «Но не в моем вкусе», — тут же отметила про себя Лариса. Сейчас он был немного испуган, но пытался скрыть это за обаятельной улыбкой. — Чем могу быть полезен? — любезно поинтересовался он. Лариса решила не брать на себя роль первой скрипки и предоставила Нилову возможность сыграть в театр одного актера. — Господин Владимир… простите, не знаю вашего отчества, — официальным тоном начал Нилов. — Вы арестованы по обвинению в соучастии в убийстве мужа вашей любовницы — Курилова Петра Васильевича. Тактика была выбрана совершенно верно. После этого надо было только успеть включить магнитофон и слушать показания хозяина квартиры. Уже потом, прервавшись на минуту, Нилов вышел из комнаты, где проходила беседа, и по телефону распорядился о задержании Куриловой Надежды Ивановны. …А Вовик все говорил. Казалось, что все время своей жизни до этого момента он молчал, и теперь настал тот светлый день, когда ему можно было говорить, освободившись от неких злых чар. |