Онлайн книга «По следу четырех»
|
— Мне это не нравится, — проговорил Костя. — Почему? — спросила я. — Потому что в этих палатках такая публика трется! Ужас просто! — Да разная там публика бывает, — заметил Митя. — И студенты, и врачи, и педагоги! — Ты эту Райку видал? Типичный педагог! И окружение сугубо педагогическое! — раздраженно откликнулся Костя. Он, видимо, очень волновался за Мотьку. Прошло еще минут двадцать, и Мотька вышла из палатки. Что-то еще сказала, стоя на пороге, помахала ручкой и не спеша пошла в нашу сторону. Поравнявшись с нами, она сделала вид, что не знает нас, и направилась к метро. Мы за ней. Я то и дело проверяла, нет ли за Мотькой хвоста. Но нет, все было спокойно. Уже в вагоне метро мы наконец подошли к ней. — Ну, что? — спросил Костя. — Порядок! Мы теперь с ней подружки! Она мне будет покровительствовать! — Покровительствовать? В чем? — воскликнул Митя. — В продаже краденого! — Что? — хором закричали мы. — А вы думали, в чем? — А что это ты собираешься продавать, какое краденое? — поинтересовалась я. — А вот! Мотька вытащила из кармана тонкую золотую цепочку. — Что это? Откуда? — испугалась я. — Это мамина. Тут замочек сломан, и она ее не носит. — Так ты собираешься ее продавать? — Точнее — я собираюсь ею торговать! А продать не продам, конечно! — Но как?.. — не могла я взять в толк. — Очень просто! Я начала с того, что предложила ее Раисе задешево… — А если бы она согласилась? — спросил Костя. — Если бы да кабы, во рту выросли б бобы… — Матильда, не груби! — одернул ее Костя. — И будь добра, расскажи все по порядку, слово в слово. — Ладно, домой сейчас придем, тогда расскажу, а то тут шумно очень, орать приходится. Дома Матильда поставила на плиту здоровенную кастрюлю щей. — Вот пока щи согреются, я вам все расскажу. А ругать вы меня будете уже после щей. Договорились? — лукаво спросила она. — Ладно, рассказывай! — прикрикнул на нее Костя. — Не томи! — Ну вот, подхожу я к палатке, кругом никого, я сразу к этой Раисе, мол, так и так, есть золотая цепочка, нужно ее сбыть. Она говорит: «Покажь». И приглашает зайти. Захожу. Она берет цепочку, пристально разглядывает, потом спрашивает, откуда она. Я говорю: «Моя, от мамы осталась», и между прочим вкручиваю ей, что я сирота казанская, живу вообще одна… — Ты спятила, да? — взвился Костя. — Может, ты ей и адрес дала? — Пока нет, — невозмутимо отозвалась Мотька. — Но она, Раиса эта, ко мне прониклась… Посочувствовала. Она вроде бы тоже сирота, живет с теткой. Сказала, что узнает насчет цепочки, и еще сказала, если хочу, могу завтра с утра вместе с ней пойти на толкучку! — Зачем? — вырвалось у меня. — Как зачем? Ясное дело, торговать! — Чем? — быстро спросил Костя. — Я буду свою цепочку толкать… и кое-что еще… — Матильда, ты чего-то недоговариваешь, — определил Митя. — Понимаете, чтобы втереться к ней в доверие, я намекнула, что у меня еще кое-что есть… не мое. — Краденое! — ахнула я. — Конечно! А как же иначе она поймет, что я своя и мне можно доверять? — Но что же ты хочешь там толкать? Мамины цацки? — поинтересовался Костя. — Нет! У меня у самой есть сережки с бирюзой, бабушка подарила, когда я в школу пошла. — И ты их продашь? — испугалась я. — Что я, псих, что ли? Я же сказала, торговать — еще не значит продать! — Иными словами, ты притворилась воровкой? — заключил Костя. — Так получилось! — А вдруг тебя заметут? — предположил Костя. — С какой это радости? — возмутилась Матильда. — Ну, мало ли… — Не беда, вы меня отмажете! В крайнем случае обратитесь в милицию, у меня перед ней заслуг немало! — гордо проговорила Мотька. — На то вы и друзья! — Шарапов наших дней! — сквозь зубы проговорил Костя. — У тебя есть другие предложения? — осведомилась Мотька. — Пока нет, к сожалению. — Вот то-то же! Похоже, Матильда страшно собой гордилась. Когда Митя с Костей ушли, я спросила: — Моть, у тебя есть какие-то конкретные планы? — Конкретных нет, просто я печенкой чую, что эта Райка связана с теми бабами. — Почему? Из-за сахарницы? — Нет, просто… Понимаешь, она несчастная очень, эта Райка, и одинокая, если я к ней поближе подберусь, она может расколоться… — Вотрешься к ней в доверие, а потом сдашь милиции? — Это меня и мучает, я только ребятам говорить не хотела… но… Я посмотрю, как там и что… Может, и без нее обойдемся. Словом, завтра меня в школе не будет! Скажешь, что я… подвернула ногу. — А если тебя кто-нибудь заметит? — Буду хромать, большое дело! Должна же я к врачу сходить, рентген ноги сделать, правда? — Правда, — засмеялась я. — Только, Мотька, уоки-токи не забудь! — Да нет, нельзя идти на такое дело с уоки-токи! — Почему? — А вдруг кто заметит? Что я им скажу? Это уже почти удостоверение муровца. Такая девчонка с уоки-токи, сама подумай! — Вообще-то да… Но вдруг с тобой что-нибудь случится? Как мы узнаем? — Да что со мной может случиться? Ерунда все это! — храбрилась Матильда. — Я же завтра только попробую… — Но первый блин может быть комом! — Ни фига! Никаких блинов, никаких комов! Актриса я или нет, в конце-то концов?! Вот, кстати, завтра я сама и выясню этот вопрос! Вечером мне позвонил Костя. — Ась, скажи, ты можешь дать мне тот рыжий парик, помнишь, я надевал его один раз?.. — Конечно, могу, только зачем? — Понимаешь, я боюсь Мотьку одну пускать… — Это правильно, тем более что она не хочет брать с собой даже уоки-токи! — Вот видишь! — Костя, пойми, мне не жалко, только этот парик… он такой приметный, сразу в глаза бросается… Лучше что-нибудь другое придумать! — А что? |