Онлайн книга «Хочу бабу на роликах!»
|
В бутике мы действительно купили шикарный черный плащ, и еще Лика заставила меня примерить бледно-голубой летний костюм. – Сашка, улет! Ты смотри, ну просто для тебя вещь сшита, а цвет! Ты должна носить голубое, тебе так идет! Решено, костюмчик тоже берем! – Только я сама заплачу! – Тогда я не возьму желтые тряпки! – Ну что ж, ладно. Спасибо! – Сашка, а давай мороженого поедим? Тут оно вкусное! А то мы сорвались, толком не посидели… – Давай! Только уж за мороженое я плачу! – Годится! Слушай, Сашка, ты клевая баба! Я, в общем, всегда это знала, но… Давай с тобой дружить? – Разве мы не дружим уже? – Нет, мы соседствуем! Это все же другое, ты не находишь? И ты не думай, я не из-за того, что Глеб теперь знаменитый стал и все такое… – Ничего я такого глупого не думаю! Только я не знаю, я, наверное, все-таки… все-таки уйду от Глеба… – Ты что, офонарела? Столько билась, столько мучилась, а теперь – уйду? Не вздумай! Ты главное – роди, и никуда он не денется. – Если б ты знала, как я хочу родить, но не для того, чтобы он не делся… – Все! Когда в Израиль едешь? – Да вот должны послезавтра приглашение привезти. Тогда сразу пойду в посольство, и… – Правильно, не затягивай с этим делом. Только не говори Глебу, что про Лару знаешь. Крепись, молчи. А пока ты в Израиле будешь, я за ним пригляжу. – Вот этого не надо. Пусть все идет как идет. – Дело твое. Но только не глупи! Знаешь, мне моя старшая сестра всегда говорила: «За любовь надо бороться!» – А ты боролась? – Ну за Виктора и бороться не пришлось, он как меня увидел, сразу – лапки кверху! А вот за свою первую любовь я еще как боролась… – И что? – Да ничего. Просто когда я победила, мне он уже стал не нужен, – грустно улыбнулась Лика. – Значит, не надо было бороться? – Надо! Еще как надо! – Почему? – Да потому что я в свои силы поверила! Поняла, что, если это смогла, смогу и многое другое, понимаешь? – Более или менее… – Нет, Санька, если есть любовь, за нее надо бороться, это однозначно! Между прочим, Виктор всегда говорит: «Сашка удивительно интересная женщина, только она сама себя не любит. Больше любит Глеба. А это бабам мешает». – Ишь ты, какие вы все мудрые… Выходит, одна я дура со своей дурацкой любовью. – Отлично, Саня! Ты осознала, что дура, а это первый шаг к поумнению! – К поумнению? – засмеялась я. – Вот именно!
Визу мне не дали. И отказались объяснить причину, просто с многозначительным видом порекомендовали обратиться через полгода. Я вышла на Большую Ордынку в полном отчаянии. Ну почему, почему? Какую опасность я могу представлять для государства Израиль? Я слышала, что часто отказывают молодым одиноким женщинам, но я-то замужняя! И что ж теперь делать? Я так надеялась на эту поездку, так хотела побыть с бабушкой, а теперь… Неужели я ее больше не увижу? Ей нельзя приезжать сюда, а меня к ней не пускают! Можно, наверное, договориться и встретиться в какой-то третьей стране, где будет для нее подходящий климат… Я брела по Ордынке в сторону набережной. Погода была чудесная, а у меня на душе кошки скребли, да что там кошки, тигры! Мой прежний, трудный, но, казалось, надежный мирок с Глебом рухнул, на руинах я пыталась строить новый, но все надежды связывала с этой поездкой, и вдруг такое… Я никак этого не ожидала, ну никак! И что мне теперь делать? Для начала, сказала я себе, успокоиться. А потом… Надо здесь, в Москве, пройти полное обследование, здесь ведь тоже есть прекрасные врачи, и многим они помогают, может, и мне помогут, я ведь еще не пыталась лечиться. Решено, завтра же пойду к врачу! Теперь как быть с бабушкой? Ее эта новость наверняка ужасно огорчит. А я сначала позвоню Инне Кирилловне, может, она посоветует, как лучше смягчить эту неприятность. И я поехала домой. У Инны Кирилловны было глухо занято, я позвонила Ульяше. С кем мне посоветоваться еще? Лика на работе, а больше и нет никого. – Сашка, что стряслось, у тебя голос такой мрачный… Я рассказала ей об отказе. – Ты что, шутишь? – Какие шутки! Отказали, и все! Даже не объяснили, в чем дело. – Вот гады! Ты ж замужняя, благонамеренная женщина. Слушай, у тебя в твой челночный период никаких неприятностей с таможней, к примеру, не было? – Никогда. Все неприятности были сугубо внутреннего свойства. В компьютере они не могут быть отражены, никак! – Тогда я ничего не понимаю! Сашка, ты очень расстроена, да? Ты ведь с этой поездкой многое связывала, бедолага Ну ничего, поедешь попозже, только документы подавай вместе с Глебом, и тогда вам вряд ли откажут. Он же теперь звезда! – Ну и что? Как будто звездам не отказывают! – Да ну, в твоем случае это какое-то недоразумение, я уверена. Ты только не расслабляйся. Хочешь, я найду тебе превосходного гинеколога? – Хочу! – твердо ответила я. – Тогда сиди и жди, я перезвоню! Минут через двадцать она действительно позвонила и дала мне координаты знаменитого врача. – Звони ему прямо сейчас, слышишь? – Слышу. – А потом позвони мне. Если хочешь, я поеду с тобой к нему. – Правда? Это было бы здорово. – Звони немедленно! Едва я положила трубку, как раздался звонок. Бабушка! – Сашенька, когда ты приезжаешь? Я уже вся извелась! – Бабушка, мне отказали. – То есть как? Почему? – Не знаю, отказали, и все! – Невероятно! Саша, ты должна добиться встречи с консулом! – Бабушка, мне объяснили, что, если бы у меня был шанс, меня бы пригласили на собеседование, а раз не пригласили… – И что же теперь? – упавшим голосом спросила бабушка. – Через полгода попытаюсь еще раз. Через турагентство, мне так посоветовали. – Саша, это ужасно! Тогда я сама приеду! – Бабушка, не вздумай! Тебе же нельзя. И ты, пожалуйста, не расстраивайся! – Саша, я знаю, что надо сделать! Ты поедешь на Кипр, и я тоже туда приеду! Мы повидаемся, побудем вместе… – Бабушка, а тамошний климат? |