Онлайн книга «Избранник Ворона»
|
— Коплю… — И сберкнижка есть? — Есть… — Бате еще часа два ехать… Давай, Бузинов, поспешай, успеешь еще две сотни положить — твое счастье… — Ах ты… Мерзкое лицо наливается краской. — На передачи больше уйдет. Если, конечно, женка их тебе носить не побрезгует, педофилу сраному. — Я тебе не пидор… — хрипит вконец униженный Бузинов. — Будешь, если бабки не принесешь. В две секунды опетушат… Принес. Пыхтя, вывалил перед ней на стол. Вид красных червонцев и сиреневых четвертных не согревает. Греет другое: мысль о том, что в следующий раз она слиняет из родительского дома не бродяжкой беспаспортной на товарняках, легкой добычей любого самца, наделенного властью или просто силой, а законнейшей пассажиркой мягкого вагона, при деньгах и документах… — Все теперь? — сипит Бузинов. — Почти. — Она не спеша прячет деньги во внутренний карман курточки. — Наклонись-ка. И остывшим какао — в рожу. — Умойся, Бузинов. А то вот-вот начальство нагрянет… * * * Ей пятнадцать лет… — Позор! — визжит мать, заткнув уши, чтобы не слышать никаких возражений. — Дочь начальника милиции города!.. — И директора универмага… — послушно вторит папаша, а на пропитой физиономии выражение тихой радости, что не его, горемычного, сегодня ефантулит дорогая супруга. — Шлюха помоечная! С последней шпаной, по подвалам!.. — Ключи бы от дачи не прятала, так было б не по подвалам… — Что! Отец, ремня! В колонию! Валидолу мне!.. Мать в изнеможении валится в кресло. Отец, кряхтя, шарит по полкам в поисках лекарства. Секунда передышки… — И как нам теперь людям в глаза смотреть прикажешь?! — А вы меня с этих самых глаз сплавьте куда подальше. В Москву, на худой конец, в Ленинград. В торговый техникум… * * * Ей шестнадцать… — Это все? Да на один наркоз как минимум тридцатник нужен. — Я и так шапку продал… — В глазах Сережки недоумение, упрек, обида. — И вообще, не надо из меня негодяя делать, а! Сама напросилась, а теперь… — Сама, говоришь?.. А не пошел бы ты, Жибоедов… * * * Ей семнадцать… — Чего ревешь-то, подруга, радоваться надо. Теперь гуляй сколько хошь — и подзалететь не страшно! Да и кому они нужны, спиногрызы-то, при такой нашей жизни?.. А что из техникума поперли — так у нас на химическом лаборанткам лимитную прописку дают и общежитие… Да, на восемьдесят рэ, конечно, не разбежишься, ну, ничего, я тебя подрабатывать научу — не фиг на фиг! Значит, вечерком одевайся пофасонистей, подмажься… В ресторан пойдем! * * * Восемнадцать… — Где это я? Что было? — Было, родная… Правило у меня такое, для подобных случаев жизни — бокальчиками обменяться, быстро и незаметно для дамы. Если бы помыслы твои были чисты, гуляла бы сейчас с честно заработанной двадцаткой, а не валялась здесь, бледная, как спирохета… Так что, гражданочка Ильинская Ольга Владимировна, выходит, ты теперь моя со всеми потрохами. — Паспорт отдай… — Это же за какие такие заслуги? — Я тебе денег дам… — Сколько мне надо, у тебя нет. — В менты сдашь? — А что я с этого буду иметь? Нет уж, я тебя, Ольга Владимировна, намерен использовать с максимальной выгодой… Кофейку хлебнешь? Бодрит. — Ты что задумал? — Не боись, родное сердце, не расчлененку… Топорно работаешь, Ольга Владимировна. Кло-фелинчик твой — штука иногда нужная, но примитивная и, как видишь, небезопасная. Пора, дорогая, разнообразить арсенал, повышать квалификацию. — Учить будешь? — Чем иронизировать, лучше скажи — насчет хипеса как мыслишь? Никак. В картишки не интересуешься? Тоже нет. Где и на чем солидного клиента брать знаешь? Не знаешь. Почем сейчас доллар стоит? Тоже не знаешь. Знакомства в гостиницах есть? А в комиссионках?.. Учиться тебе и учиться, дорогая Ольга Владимировна, как завещал великий Ленин. — Меня Линда кличут… — А меня Ринго. Говорят, похож. — Похож. А на самом деле как зовут? — Виктор. Виктор Васютинский. Правда, родился под другой фамилией. Знаешь, какой? — Ну? — Штольц. Так что, наша встреча — знак судьбы. — Штольц и Ильинская? Как в «Обломове»? — Неужели читала? — Я много чего читала… * * * Девятнадцать… — Слушай, а как там твои папахен с мамахеном? Может, проведаем, устроим, так сказать, возвращение блудной дочурки? — С чего это вдруг? Совсем крыша протекает?. — Не скажи. Недельку комедию поломаем, обаяем старичков, подарочками ублажим, глядишь, папашка твой мне рекомендацию по всей форме нарисует. — Куда рекомендацию? В страну Лимонию тайгу валить? Это он быстро. — Ой, помягше к людям надо, Линда Батьковна, помягше, а вот мыслить — ширше и переспективнее… Мне, душа моя, не на лесоповал надобно, а наоборот, на юридический факультет университета… — Ну точно, тронулся… — Не скажи. Умным людям даже верхнее образование не помеха. Если, допустим, и нет у нас с тобой в жизни амбиций, кроме как потрошить жирных карасей всеми известными способами, так ведь диплом в кармане и должность соответствующая этому делу могут очень даже поспособствовать, Я и тебя, лапушка, всерьез к наукам приобщить намерен. Ты у меня через годик на филологический поступишь. — Мило. А почему именно филологический? — Официальная маза для контактов с фирмой. Сама ведь замечаешь, как они к нам зачастили. Америкашки, япошки, не говоря уж про турмалаев и прочих шведов. Разрядка, душечка… Плюс факультет невест. Там со всего города чудо-охломончики пасутся — пухленькие, богатенькие, глупенькие. Только сачок подставляй. — Я тебе остохренела? Мерси! — Зачем так ставить вопрос? Надо же нам в этом чудном городе легализоваться. А то, о чем я говорю — способ испытанный, нехитрый, недорогой и надежный. Охмурить какого-нибудь маменькиного сыночка из приличной семьи, выскочить за него замуж, быстренько развестись и отсудить квартирку с имуществом. Учти при этом, что и я со своей стороны буду делать ровно то же самое. И тогда, через пару-тройку лет… Самое смешное в авантюре с университетом было то, что все получилось. С блеском! Родичи, увидев доченьку ласковой, гладкой и благоустроенной, вмиг оттаяли до соплей, а ее обходительный и завидно состоятельный друг — Ринго назвался работником портовой таможни — и вовсе их очаровал. Мамаша от них не отходила, кормила от пуза и все нарывалась к детям в гости. Пришлось сослаться на текущий ремонт и предстоящий переезд и обещать непременно пригласить на новоселье. Папаша в лепешку расшибся, но добыл для него нужную рекомендацию с присовокуплением красивой грамоты победителю областного смотра общественных рыбоинспекторов. Потом, уже дома, Ринго немного похимичил с трудовой книжкой и характеристиками, и совокупности предъявленных бумажек с лихвой хватило на то, чтобы обеспечить режим наибольшего благоприятствования на вступительных экзаменах и последующее триумфальное зачисление на юридический факультет. Еще бы — по документам он получился потомственный стопроцентный пролетарий, отличник боевой и политической подготовки, обладатель трехлетнего трудового стажа по специальности. |