Онлайн книга «Клуб неисправимых оптимистов»
— Как поживаете?.. Моего имени он вспомнить не смог. — Я бы хотел показать мои снимки подруге. — Они для того тут и выставлены. Позвать Сашу? — Он же не работает по четвергам… — Сейчас он приходит каждый день. Мы получили роскошный заказ от Министерства культуры. Первая съемка плафона Шагала в Опера Гарнье. [180] Саша, — крикнул он, — тут ваш любимый фотограф. Мы прошли в соседнее помещение, служившее выставочным залом. Камилла остановилась в центре и начала медленно поворачивать голову, разглядывая фотографии на стенах. — Вот эти твои, — сказала она, кивнув на правый угол. Она была совершенно уверена, что угадала, и, не дожидаясь подтверждения, подошла к снимкам фонтана Медичи и долго вглядывалась в изображение. — Они великолепны, Мишель. — Правда? — Конечно. Ты один мог так это снять. Были бы у меня деньги, я бы их купила. — В этом нет необходимости, мадемуазель. Появился Саша, одетый в любимую холщовую рубашку. Он осунулся, глаза были красные, как у человека, не спавшего много ночей подряд. — У меня есть запасной комплект, и я с радостью подарю его вам. — Это как-то неловко… — Снимки вам не нравятся? — Ну что вы, они потрясающие. — Тогда мы воспользуемся присутствием автора — он их подпишет. Не возражаете, Мишель? Саша прошел к столу, вынул из ящика белый конверт, достал из него пять снимков и разложил на прилавке. Я написал на обороте каждого оттиска: «Камилле» — и расписался. — Храните их очень бережно, мадемуазель. Через двадцать-тридцать лет они будут стоить целое состояние. — Я не удивлюсь, — спокойно ответила Камилла. — Мишель — творческая личность, он пишет замечательные стихи. — Надо же, как интересно! — воскликнул Саша, хитро улыбнувшись. — Почему вы никогда мне об этом не говорили? Я был бы рад прочесть при случае. — Не выйдет, — покачала головой Камилла. — Мишель никогда не записывает свои стихи. Он просто читает их мне. — Мишель прав, на слух поэзия воспринимается лучше. Саша положил подписанные фотографии в конверт и протянул его Камилле: — С наилучшими пожеланиями от заведения. — Большое спасибо. Это очень трогательный подарок. Мишель сказал, что вам понравилось «Утро магов». — ?.. Я не знал, куда деваться, и незаметно подал Саше знак: «Умоляю, не выдавайте меня!» — Невероятная книга! — сказал он. — Я тоже так думаю, а вот Мишель никак ее не осилит. — Ты же знаешь, Камилла, я сейчас не могу отвлекаться. Вот сдам экзамены и на каникулах обязательно прочту. — Поддержите меня, Саша, скажите ему, что «Утро» — увлекательнейшая книга. — Совершенно с вами согласен. Авторы высказывают спорные идеи, но меня восхищает их нонконформизм. Они разворошили муравейник. — Вот видишь, Мишель! — Я все понял, Камилла. Нам пора, мы и так оторвали Сашу от работы. — Знаете, Мишель, у Камиллы очень интересное лицо. Почему вы ее не снимаете? — Она не любит фотографироваться. — Камилла… Я могу называть вас по имени? — Ну конечно! — Так вот, Камилла, предложите Мишелю обмен: вы ему позируете, а он дарит вам стихотворение. Внакладе вы точно не останетесь, как думаете? — Не знаю, согласится ли он. — Давайте, Мишель, слово за вами. Присутствие Камиллы спасло Сашу от моих жарких объятий. * * * Так я сделал первые снимки Камиллы. Она потребовала «залог», и я записал все стихотворения, не изменив ни строчки. Запас скоро закончился, пришлось снова обращаться за помощью к Саше. Он снабжал меня «поэтической продукцией», хоть и не слишком щедро, зато печатал большие, контрастные, с четкими линиями фотографии Камиллы и отказывался брать за это деньги. Как-то раз я сказал, что чувствую себя ужасно неудобно из-за того, что пользуюсь плодами чужого вдохновения, а сам ничего сочинить не могу. Саша ответил, что стихи принадлежат тем, кто их любит, и он совершенно счастлив, что помогает доброму делу. * * * Камилла считала, что я слишком много снимаю, а стихов пишу мало. Я объяснил, что стихосложение требует куда больше усилий и времени, так что одно стихотворение вполне равнозначно нескольким фотографиям. …Смерть думает, что убила меня Но мое тело исчезло Я живу в трех музыкальных нотах В голодной улыбке В полустершемся воспоминании В уходящих за горизонт дорогах Где не дуют даже скучные ветра. Я живу в этих вечных строчках, Хранящихся в глубинах памяти Их шепчут, лелеют Передают из уст в уста. Они вечны, как мои страдания… — Потрясающие стихи, Мишель. — Знаю. — Только очень грустные… как и все остальные. — Я хочу за него фотографию. Одну-единственную. 13
В сложившихся обстоятельствах, принимая во внимание акт, составленный судебным исполнителем после оставления мсье Марини супружеского очага, новых свидетельств, полученных от служащих фирмы и нынешнего состояния Ваших отношений, суд может вынести решение в Вашу пользу. Адвокат противной стороны не представил на рассмотрение никаких документов. Отсутствие свидетельских показаний в пользу Вашего мужа станет определяющим условием для получения решения о разводе по вине Вашего мужа. Очень важно выйти на судебные слушания, имея преимущество перед… Письмо было от нашего семейного адвоката мэтра Фурнье. Я обнаружил его, перебирая конверты, оставленные почтальоном на коврике консьержей. Меня застукали за курением, я ждал гневного письма из лицея и вдруг заметил этот конверт. Мэтр не в первый раз писал маме на домашний адрес, и не знаю почему, я вдруг решил прочесть именно это письмо. Возможно, из-за царившей в доме тишины. Уже несколько месяцев атмосфера в доме была застывшей, словно никаких проблем вовсе не существовало. Мама часто повторяла естественным, хорошо поставленным голосом, подкрепляя свои слова сияющей победительной улыбкой: — Все в порядке, дорогой. Ничего не происходит. Не волнуйся. Папа звонил по воскресеньям, вечером, и мы с Жюльеттой по очереди с ним говорили. Мама сидела в кресле и читала «Пари матч». |