Онлайн книга «Дальний приход»
|
Или не жил… Просто это в страшных детских снах приснилось ему, что в этой избе он жил… Изба только обуглилась, но не сгорела, не сгорел и хворост, которым была обложена она. Савушкин поднял одну ветку. Странно… Стояла жара, а ветка была сырой, словно набухла водою. — Тебе чего надо тут? — раздался за спиной голос. — А?! Савушкин испуганно оглянулся. На дороге невесть откуда взявшийся стоял одноглазый мужик. — Ничего! — соврал Савушкин. — Знахарку ищу… — Нету ее! — злобно ответил мужик. — Трава у ей плохо растет, дак к агроному уехавши… — Я подожду… — сказал Савушкин. — А чего ждать? Познай, когда вернется… — Подожду все-таки… — Ну, тогда возле ее хаты и жди! — злобно сказал мужик. — Нечего по деревне блудить… К ней-то чего? — Я ей и скажу… — Смотри сам… — мужик медленно тронулся по дороге. — Много еще сказок люди выдумливают. А черт все равно сильнее Бога, хоть и церкви теперь открывают. У нас село было, рядом с детским домом, дак оттуда теперь только одни волки прибегают. Замешкаешься на улице — враз разорвут. И зачем-то принялся перечислять фамилии соседей, которых зарезали волки. — Мальцева Анисима с женой Ольгой задрали… Сыромятниковых вместе с малым… Петровых всю семью… Савушкиных… — Кого? — услышав свою фамилию, переспросил Савушкин. — Жили тут одни… Фамилие такое было… Всей деревне наказание. Бабка с дочерью, а с ними малец… Дак мальца того с костями волки сглодали. Ты у ихней избы и стоял как раз. Может, ты родственник им будешь? — Вряд ли… — помотал головой Савушкин. — Вроде у меня в родне никого волки не ели… Не слыхал… — Дак ведь про такое и не говорят… — неопределенно проговорил одноглазый, и не понять было, то ли поверил он Савушкину, то ли заподозрил что… Впрочем, уже пришли… — Здесь я живу… — одноглазый остановился возле хаты, дверь в которую была приперта навозными вилами. — А в соседней хате — знахарка. Только нету ее, к агроному она уехавши. Он вдруг быстро наклонился и, схватив с земли полено, запустил им в ворона, усевшегося на крыше хаты. — Кыш! — закричал он. — Кыш, поганая птица! Полено не долетело до ворона. Загрохотало по дранке, а ворон даже не пошевелился… — Вот ведь, летать повадился, — заметив недоуменный взгляд Савушкина, пожаловался одноглазый. — Все стекла в хатах повыклевал… А ты чего встал? Заходи в дом, покалякаем… — Нет-нет… — испуганно запротестовал Савушкин. — Зачем же беспокоить вас? Я уж здесь посижу, на улице… — Кар! Кар! — одобрительно закричал ворон на крыше, а лицо одноглазого исказилось злобой. — Ну и сиди! — сказал он. — Коли волков не боишься, чего же не сидеть… Значит, говоришь, не Савушкин тебе фамилия будет?! — Вам-то какое дело до моей фамилии! — с досадой сказал Савушкин. — Чего привязались! — А ты на меня не кричи! — миролюбиво ответил мужик. — Мне твое фамилие знать ни к чему. Просто если волки зарежут, так спрашивать будут, кого они еще угробили… — Вы что, учет ведете?! — Учет не учет, а для порядка запоминаю… И не желая далее продолжать разговор, двинулся к дому. Сидящий на крыше ворон внимательно следил за ним. Когда дверь за одноглазым захлопнулась, ворон взлетел. Тяжело махая черными крыльями, пролетел над Савушкиным. Повинуясь какому-то безотчетному порыву, Савушкин перешагнул через упавшее прясло и, продираясь сквозь заросли бурьяна, подкрался к хате. Прильнул к окну… Одноглазый мужик сидел, склонившись над миской с темной водой. — Гроб плывет… Мертвец ревет… Свечи горят… — различил Савушкин еле слышное сквозь треснувшее стекло бормотание. «Колдун какой-то…» — подумал Савушкин, и в это время мужик поднял голову и глаз его встретился с глазами Савушкина. Отшатнувшись, Савушкин не удержался на ногах и упал. «Надо спрятаться!» — вскакивая, успел еще подумать он, а двери хаты уже распахнулись, и на крылечко выскочил огромный пес. Пес, молча, без лая прыгал на Савушкина, и тот, отбиваясь от него подхваченной с земли палкой, пятился к дороге. Но вот оскаленная морда возникла совсем рядом, и Савушкин, едва успев уклониться от зубов, разглядел, что у пса всего один глаз, да к тому же и не пес это был вообще, а самый настоящий волк… Отшатнувшись, Савушкин инстинктивно сложил в щепоть пальцы и — никто не учил его этому! — быстро перекрестился. Одноглазый волк страшно завыл и потянулся зубами к шее Савушкина. Савушкин вцепился пальцами в шкуру чудовища, пытаясь отодрать его от себя, и так и рухнули они на землю, обливаясь кровью. И тут распахнулась дверь в хате напротив. Отлетела, сорвавшись с петель, словно ее вышибли изнутри, и на крыльцо выбежала женщина. Схватив навозные вилы, бросилась к чудовищу. — Сынок! Сыно-очек! — услышал Савушкин жуткий крик, и все… Тяжелая смертная темнота сомкнулась над ним. Еще долго, долго ухали в лесу встревоженные кикиморы, длилась и не кончалась протухшая комарами ночь, и только когда поблекли звезды, когда потянуло ветерком, перевели дыхание лесные чудища. И тут на заросшем косматой травой погосте страшно закричал из-под земли младенец-мертвец — до самого сердца достал его врастающий в тело ноготь… Этот крик разбудил всю квартиру директора совместного предприятия господина Савушкина. Когда испуганная жена вбежала в кабинет, она увидела супруга лежащим на мягком ворсистом ковре. Все тело его нелепо изогнулось, словно господин директор боролся с кем-то. Видимо, почувствовав боль в сердце, муж пытался добраться до телефона, но не успел… Неотложка приехала, когда он уже умер. Глотая слезы, вдова смотрела, как одноглазый доктор заполняет за столом Савушкина бумаги, и не очень-то и понимала, зачем он здесь. С приездом врачей вся квартира заполнилась надсадным звоном комаров, и вдова время от времени взмахивала руками, разгоняя комаров. — Как фамилия вашего супруга? — спросил доктор, поднимая голову. — Алексей Петрович… — ответила вдова. — Савушкин… — Савушкин? — Савушкин… — Тот самый? Вдова пожала плечами. — Наверное… — сказала она. Одноглазый доктор пытливо смотрел на нее и вдруг подмигнул своим здоровым глазом. И так страшно стало, когда захлопнулся здоровый глаз, а стеклянный в упор уставился откуда-то из своей стеклянной мертви, что госпожа Савушкина не выдержала, уронила голову на стол и зарыдала навзрыд, зачем-то сжимая рукой лежащие на столе заржавевшие ножницы. |