Онлайн книга «Роковое совпадение»
— Но вы понимаете, что сейчас мне нужно забрать дела, чтобы заняться ими дома. — Да, да, — откашливается Мирна, снова надевая профессиональную маску. — О ваших посетителях, разумеется, позаботится Питер. Вас ждет Уоллес. — Она отворачивается к своему письменному столу, но, что-то вспомнив, замирает в нерешительности. — Я оставила в церкви записку, — говорит она, и тут я вспоминаю, что мы с ней посещаем одну и ту же церковь Святой Анны. Там есть небольшая коробка на доске объявлений, где люди могут оставлять мольбы к Пресвятой Деве и Господу Богу за членов семьи и страждущих близких. Мирна улыбается мне. — Возможно, Господь даже сейчас слушает эти молитвы. — Возможно. Я молчу о своих мыслях: «А где же был Бог, когда все это произошло?» В моем кабинете все без изменений. Я осторожно присаживаюсь во вращающееся кресло, раскладываю на письменном столе бумаги, прослушиваю записи на автоответчике. Приятно возвращаться туда, где все осталось именно таким, каким я это запомнила. Стук. Входит Питер и закрывает за собой дверь. — Не знаю, что сказать, — признается он. — Тогда ничего не говори. Просто садись. Питер устраивается в кресле по ту сторону стола. — Ты уверена, Нина? Я хочу сказать: не слишком ли психиатр торопится с выводами? — Я видела то же, что и она. Я пришла к тем же выводам. — Я смотрю на приятеля. — Питер, специалист обнаружил следы проникновения. — Господи! — Питер в смятении машет руками. — Чем я могу тебе помочь, Нина? — Ты и так уже помогаешь. Спасибо. — Я улыбаюсь ему. — Чье мозговое вещество обнаружено там, в машине? Питер останавливает на мне ласковый взгляд: — Кому, черт побери, какое дело? Не думай об этом. Тебе и на работу не стоило выходить. Я разрываюсь между желанием довериться ему и страхом подорвать его веру в меня. — Питер, — наконец негромко признаюсь я, — так легче. Повисает продолжительное молчание. А потом… — Лучший год? — подзадоривает меня Питер. Я хватаюсь за спасательный трос. Это просто — я получила повышение, а через несколько месяцев родился Натаниэль. — Тысяча девятьсот девяносто шестой. Лучший пострадавший? — Чистокровный Поли из мультфильма «Неудачник». — Питер поднимает голову, когда в кабинет входит наш начальник Уолли Мофетт. — Здравствуйте, шеф, — приветствует он Уолли, а потом обращается ко мне: — Лучший друг? — Питер встает и направляется к двери. — Ответ — я. Когда угодно, где угодно. Не забывай об этом. — Хороший парень, — замечает Уолли, когда Питер уходит. Уолли Мофетт — типичный окружной прокурор: мускулистый, словно акула, с густой копной волос и ртом, полным великолепных зубов, как у кинозвезды. Одни эти зубы могли бы обеспечить ему перевыборы. К тому же он отличный юрист: он может добраться до самого сердца еще до того, как ты поймешь, что сделаны первые надрезы. — Не стоит и говорить, что работа будет ждать тебя, когда ты будешь готова, — начинает Уолли, — но я лично запру дверь, если ты планируешь вернуться слишком быстро. — Спасибо, Уолли. — Нина, мне чертовски жаль. — Да. Я опускаю глаза в книгу для записей. Под ней лежит календарь. Ни одной фотографии Натаниэля на моем столе — долговременная привычка, выработанная годами в окружном суде, когда в мой кабинет вваливался всякий сброд, чтобы представить свое дело в суде. Я не хотела, чтобы они знали, что у меня есть семья. Не хотела, чтобы они вернулись и преследовали меня. — Могу я… могу я вести дело? Вопрос такой короткий, что мне нужна целая минута, чтобы осознать, что я его задала. Жалость в глазах Уолли заставляет меня потупить взор. — Нина, ты же знаешь, что нельзя. И дело не в том, что у меня есть другие кандидатуры, чтобы засадить этого больного придурка. В нашей конторе никто не может заниматься этим делом. Здесь конфликт интересов. Я киваю, но говорить не могу. А как бы я хотела, как сильно хотела! — Я уже позвонил окружному прокурору из Портленда. Там есть хороший прокурор. — Уолли криво улыбается. — Почти такой же, как ты. Я рассказал им, что происходит и что нам понадобятся услуги Тома Лакруа. Когда я благодарю Уолли, в моих глазах стоят слезы. То, что мой шеф решился пойти на такое — еще до того, как преступник найден, — само по себе из ряда вон. — Мы и сами зевать не будем, — обещает мне Уолли. — Кто бы ни был виноват — он за это заплатит. Я сама успокаивала так обезумевших родителей. Но я знаю, даже произнося эти слова, что их малышу в любом случае это обойдется недешево. Тем не менее, поскольку это моя работа и к тому же у меня обычно не бывает дел без того, чтобы не вызвать потерпевшего в качестве свидетеля, я уверяю родителей, что сделаю все возможное, чтобы засадить это чудовище за решетку. Говорю родителям, что на их месте я бы сделала все, включая вызов их ребенка в качестве свидетеля. Но теперь я — мать, это мой ребенок. А это все меняет. Однажды в субботу я взяла Натаниэля к себе на работу, чтобы закончить дела. Контора напоминала город-призрак: копировальные аппараты спали, как звери, мониторы компьютеров подслеповато мерцали, телефоны молчали. Натаниэль развлекался машиной для уничтожения бумаги, пока я просматривала дела. — Почему ты назвала меня Натаниэлем? — ни с того ни с сего спросил сын. Я пометила имя свидетеля в блокноте. — Оно означает «подарок Бога». Челюсти измельчителя для бумаг сомкнулись. Натаниэль повернулся ко мне. — Я был обернут в бумагу и все такое? — Ты совсем другой подарок. — Я наблюдала, как он выключил аппарат и начал играть с коллекцией игрушек, которую я храню в углу для детей, которым не повезло оказаться в моем кабинете. — А ты какое бы имя выбрал? Когда я была беременна, Калеб заканчивал каждый день, желая спокойной ночи ребенку и называя его разными именами: Владимир, Гризельда, Кутберт. «Будешь продолжать в том же духе, — сказала я ему, — ребенок родится с кризисом личности». Натаниэль пожал плечами: — Может быть, я мог бы быть Бэтменом. — Бэтмен Фрост, — повторила я совершенно серьезно. — Хорошо звучит. — У меня в садике четыре Дилана — Дилан С., Дилан М., Дилан Д. и Дилан Т., но другого Бэтмена нет. — Важная мысль. — Неожиданно я чувствую, что Натаниэль заползает под письменный стол — теплый вес у меня на ногах. — Что ты делаешь? — Бэтмену нужна пещера, мам! — Понятно. Я подгибаю ноги, чтобы ему было больше места, и внимательно изучаю полицейский доклад. Натаниэль протягивает руку и берет со стола степлер, импровизированную переносную рацию. |