Онлайн книга «Цвет боли. Бархат»
— И вы… вы все это время знали, где Жаклин?! Свен, вас нужно посадить в соседнюю с ней камеру! — За что сажать Жаклин? Она никого не убивала и кровь пила только донорскую, то есть сданную добровольно. Линн фыркнула: — Вы забыли, что я видела, как добровольно сдают эту кровь. — Не будем спорить. Но Жаклин действительно не предъявляли обвинений. Как и нам с Ларсом. За болезнь еще никогда не сажали. А Торстейн держал ее и меня в узде вовсе не из-за крови, а из-за Петры. — Что?! — Ну, ты же слышала, что Петра наша с Жаклин дочь. Сначала ее поселили в домике на острове, а потом отдали в семью Флинтов. Аника знала, в чем дело, и о болезни Жаклин тоже знала, а вот о Торстейне нет. Адлер совсем ничего не знал, он заказывал кровь для Аники, считая, что та делает подпольные операции, он даже не знал, что это Лора была в машине. И Адлера убила не Жаклин, это сделал Торстейн. Адлер рослый мужчина, с таким женщина не справилась бы. Карл попытался ее защитить, за что и поплатился. Линн сжала виски пальцами: — Все, хватит с меня! Хватит ваших Жаклин, Торстейнов, Адлеров… Замолчите! Снова повисла тяжелая тишина. Секундная стрелка часов, казалось, остановилась… Первой опомнилась Фрида: — Что теперь делать-то? — Может, оставить ее без крови, пусть подыхает? Так даже справедливей, чтоб не тратить на нее средства в тюрьме, — неожиданно произнесла Бритт примиряющим тоном. Линн ахнула: — Вы с ума сошли?! Вы забыли, кто такая Жаклин и сколько людей погибло из-за нее? Она не будет тихонько умирать, она на охоту выйдет! Она же убивать ради крови будет! Линн метнулась к двери, хлопнув ею так, что задрожали стекла в домах напротив. Через пару секунд Ларс, опомнившись, бросился следом: — Линн! Подожди! Она успела прыгнуть в машину, но отъехать не успела. — Между мной и Жаклин, Ларс, ты всегда делал выбор в ее пользу. Если ты сегодня не сообщишь в полицию, завтра это сделаю я. — В полиции все знают! Он закричал практически вслед, «Феррари Берлинетта» набирает скорость мгновенно. Вряд ли Линн услышала. Ларс вернулся в офис мрачней некуда. Друзья сидели молча, никто действительно не знал, что говорить и делать. — Объясните толком, что такое порфирия, или болезнь… как там? — Шери, — усмехнулся Свен. — Это генетическое заболевание, страшное. Человек не выносит солнечного света, на ярком солнце гибель возможна за несколько минут. Жизнь только по ночам, пища только жидкая, постоянная потребность в крови, даже человеческой. Из плюсов только одно — молодая внешность надолго. Жаклин ненавидит всех, кто может выйти на улицу в солнечный день, кто может жить нормальной жизнью, но ее можно понять. Бритт помотала головой, как всегда, когда чего-то не понимала и была не согласна: — Два вопроса. Во-первых, больные порфирией бесплодны. Во-вторых, сколько лет Жаклин? — Не всегда бесплодны, у больного порфирией короля Георга было 15 детей, которые тоже не страдали бесплодием. А лет Жаклин много, она годится Ларсу в матери, я же сказал, что эти больные выглядят молодо. — Но я видела Жаклин у Адлера, в его квартире вовсе не полумрак, там много света, даже очень много, — возразила уже Фрида. — Болезнь Шери вовсе не светобоязнь, а боязнь солнечных лучей, остальной свет для них безвреден. Адлер не знал о неприятностях Жаклин, никто не знал. Потому мы с Ларсом и держали ее только в замке. Да и кто мог помочь, эта болезнь неизлечима. Фрида с досадой фыркнула: — Нужно было просто рассказать Линн! Ларс, снова стоявший у окна, невесело усмехнулся: — Сказать, что в левом крыле замка живет вампирша? И что бы это изменило? Только то, что Линн исчезла бы так быстро, как ее смог увезти Петер. — Ларс, неужели лучше, что Линн все раскопала сама? Да еще и после того, как побывала в подвале со снафф-видео? Что делать, не знал никто. — А где сейчас Жаклин? — Снова в замке. Петеру запрещено привозить туда Линн под любым предлогом, как и увозить Жаклин тоже. Вангер знает, где Жаклин. Повторяю: ей не предъявлено никаких обвинений. Я поеду, попробую поговорить с Линн. Она в присутствии Дорис и Лукаса становится спокойней и разумней. Магнус почему-то усмехнулся… — Ладно, нам тоже пора. Бритт, пойдем? Фрида, ты едешь домой или снова к Густаву? Фрида чуть покраснела: — Конечно, домой. При чем здесь Густав? — Конечно, ни при чем. Ларс звонил в дверь уже третий раз, но никто не открывал. Наконец послышались шаги, но не из квартиры Лукаса, по лестнице поднималась соседка. Поздоровавшись, она заметила: — Мне кажется, там никого нет… — Боюсь, что так, — усмехнулся Ларс. Женщина добавила: — Уже несколько дней нет… — Вы думаете? — Я знаю! Ларс набрал номер Линн. Она сбросила вызов. Набрал еще раз. — Ларс, я за рулем. И снова отбой. Она позвонила сама: — Ларс, я думаю, нам действительно стоит встретиться и поговорить, но только завтра. На сегодня с меня достаточно. — В полиции все знают, Линн. Мне нечего больше сообщать Вангеру. — Я слышала, что ты прокричал вслед. До завтра. На следующий день они встретились в «Хермансе» на Седре. Ларс не надеялся, что вид покачивающихся гамаков или корабликов на водной глади поможет Линн расслабиться, просто терраса ресторана действительно расположена исключительно удачно — настолько высоко над набережной, что самой набережной не замечаешь, если не подходить к краю, то видны лишь Шеппсхольмен и Гамла-Стан. Для Линн это особенное место, совсем рядом обожаемая Лестница последнего гроша, по которой она столько раз сбегала и поднималась во время утренней пробежки, когда жила в СоФо вместе с Бритт. Это было еще до встречи с Ларсом, сейчас казалось, что безумно давно… Ларс ждал жену, напряженно вглядываясь в каждого выходившего на террасу. Линн не опоздала, но он все равно нервничал. Что будет говорить, не знал, просто хотелось посмотреть в глаза, коснуться рукой. Они давно не были вместе, давно не разговаривали наедине: как только начались неприятности из-за Карин, Линн словно отгородилась от мужа прозрачной стеной — рядом и где-то далеко, и Ларс не знал, как пробить эту стену. Он понимал, что Линн просто защищается, что устала от неприятностей, от обид и проблем, связанных с ним, и не знал, как убедить, что это не по его вине. Теперь вот болезнь Жаклин… Хотя с нее все и началось. |