Книга Замок на Воробьевых горах, страница 33. Автор книги Евгения Грановская, Антон Грановский

— Помоги…

Мария ощутила, как волосы шевелятся у нее на затылке.

— Что тебе нужно? — тихо спросила она.

— Я… хочу вернуться.

Мария попятилась.

— Из мира мертвых нет пути назад.

— Помоги… — снова проговорил голос. — Дай мне руку…

Голос подействовал на Марию гипнотически. Она вдруг почувствовала, что потеряла способность сопротивляться. Лишь неимоверным усилием ей удалось взять себя в руки.

— Кто это сделал? — спросила Мария. — Кто тебя сжег?

Обугленные пальцы ухватились за край дыры и стали вытягивать тело. Показались обгорелые клочки волос.

— Помоги… мне… — проскрипел голос. — Я покажу тебе ад…

Вот-вот из черной бездны появятся глаза мертвеца, и если Мария заглянет в них, она уже никогда не проснется. Мария сорвала с халата булавку.

— Я уже пять лет в аду, — остервенело проговорила она, размахнулась и вогнала булавку себе в руку…

Мария села в кровати и изумленно уставилась в окно. Что это? Она в своей комнате? Выходит, никуда и не ходила. Приняла душ и легла спать. Значит, ей просто приснился сон?

Она облегченно вздохнула, поднесла руки к голове и помассировала пальцами виски. Затем провела ладонями по все еще стянутому паутиной сна лицу. Ей понадобилось не меньше двух минут, чтобы унять сердцебиение и восстановить дыхание.

Затем Мария опустила ноги с кровати, нашарила в темноте тапочки и, держась рукой за железный поручень в изголовье кровати, поднялась на ноги.

— Это был сон, — сказала она вслух, чтобы окончательно прийти в себя. — Я не ходила в его комнату. И не собираюсь туда идти.

Убедив себя, Мария взяла трость и захромала к ванной. Щелчок — в помещении вспыхнул свет. Мария подошла к раковине, протянула руку и открыла кран. Вода зажурчала о потрескавшееся дно желтоватой раковины. Университетскому общежитию было далеко даже до трехзвездочного отеля, но Варламову это не напрягало.

Напрягало другое.

С такой частотой видения еще не посещали ее. За пару дней она увидела столько жутких вещей, сколько в былые времена не видела и за полгода. Например, как ГЗ превращается в безлюдный, заброшенный замок, населенный призраками. Мертвецов, замурованных в стены и тщетно пытающихся выбраться наружу. Как плавятся от жара латунные цифры на двери блока 935. И кое-что пострашнее, о чем сейчас не хочется вспоминать…

Чем же были ее видения?

Иногда ей казалось, что они более реальны, чем окружающий мир. Может быть, в ее странных галлюцинациях мир раскрывается таким, каков на самом деле? А может быть, все это — изнанка мира? Если так, то его изнанка ужасна.

Прислонив трость к стене, Мария взглянула на свое отражение в зеркале — и ужас, который совсем уж было отступил, захлестнул ее душу с новой силой. На своем лице Мария увидела темные разводы.

Она подняла руки, мазнула по коже… Ладони оказались испачканы сажей.

8

Два часа спустя Мария приподняла голову с подушки и испуганно уставилась на дверь. Стук повторился.

Она быстро спустила ноги с дивана, сунула ступни в тапочки, схватила трость и, поморщившись от боли в колене, тяжело поднялась.

Открыв дверь, с изумлением уставилась на пожилого человека в черном плаще и коричневой кепке.

— Майор?

— Он самый. Не ожидали?

— Нет.

Самарин скользнул взглядом по ее фигуре.

— Может, запахнете халат?

Мария опустила взгляд и увидела, что халат распахнулся, обнажив ложбинку между грудями и живот. Она усмехнулась.

— Без пригоршни «виагры» это зрелище вряд ли кого-нибудь впечатлит.

— Вы себя недооцениваете, — отчеканил Самарин.

Мария запахнула халат и посторонилась, впуская следователя в блок.

В комнате он сел на стул, снял кепку и положил ее на колени. Затем пригладил ладонью волосы и взглянул на Варламову, стоявшую у двери.

— Вы не хотите сесть? — сухо осведомился он.

Мария качнула головой:

— Нет.

— Хорошо. — Майор снова провел ладонью по волосам. — Виктория Филонова — ваша студентка?

— Да. — Мария настороженно приподняла брови. — А почему вы спрашиваете?

— Когда вы в последний раз ее видели?

— Вчера. Во время репетиции.

— Что еще за репетиция? — недовольно поинтересовался следователь.

— Мы ставим пьесу по мотивам шекспировского «Гамлета». Вика Филонова играет там Офелию.

Самарин достал из кармана плаща пачку «Петра Первого», вытряхнул одну сигарету и сунул ее в рот. Прежде чем щелкнуть зажигалкой, уточнил:

— Кажется, в пьесе Офелия утопилась в пруду?

— Да. Ваша эрудиция добавляет вам шарма, но дурацкая привычка не отвечать на вопросы сводит все обаяние на нет. Что случилось, майор?

Тот закурил и махнул перед лицом рукой, отгоняя дым. Потом сказал:

— Случилось то, что ваша студентка Виктория Филонова найдена мертвой.

На мгновение Марии показалось, что пол уходит у нее из-под ног. Она пошатнулась и схватилась рукой за стену.

— Как?

— Так. На аллее, перед главным входом высотки, есть большой искусственный пруд. Она плавала в нем. — Самарин усмехнулся и добавил: — Как Офелия.

— Значит… Вика утонула? Вы уверены, что это она?

Майор выпустил изо рта облако дыма и подозрительно воззрился на Марию.

— Да, мы уверены. Мария Степановна, вы в ГЗ всего несколько дней, а у меня «на балансе» уже два трупа. Боюсь, если вы пробудете здесь месяц, на кафедре опережающих технологий не останется студентов.

Мария проковыляла к дивану и тяжело опустилась на одеяло.

— Виктор Петрович… — Она облизнула пересохшие губы. — А почему вы говорите со мной в таком тоне?

— Потому что вы что-то знаете. Скажите, что вы делаете в ГЗ, Мария Степановна?

— Преподаю.

— Это я уже слышал. А теперь я стряхну лапшу с ушей и попробую спросить еще раз. Итак: что вы делаете в главном здании университета?

— Две недели назад здесь погиб парень.

— Вы говорите о Косте Сабурове?

— Его звали Коля. Николай Сабуров.

— Ну а вы здесь при чем?

— Мать парня не верит, что он покончил жизнь самоубийством.

Самарин выпустил новое облако дыма и посмотрел на кончик сигареты.

— Я думал, вы занимаетесь только живыми, — недовольно проговорил он.

— Я сама так думала. Но десять тысяч долларов изменили мою самооценку.