Онлайн книга «Хроники Людоедского отряда»
– Никому? Даже офицерам? – Офицерам в особенности. – Как скажете, сэр. Я скоро вернусь. Мириам вышла из комнаты. По другую сторону двери она столкнулась с несколькими посетителями. Перед ней плечом к плечу стояли два людоеда, которые едва помещались в узком коридоре. Кроме них, никого не было видно, хотя за их спинами слышались голоса. Эйс, ростом в два фута, протиснулся между ног людоедов. – Они пришли проведать командира. – Но это невозможно, – ответила сирена. – Он мертв. – Я им то же самое сказал, – произнес Эйс. – Но они хотят удостовериться, что он не притворяется. – Притворяется? – удивилась Мириам. Солдаты зашептали что-то друг другу. У людоедов были низкие, не предназначенные для шепота голоса, поэтому поднялся приличный шум. – Они думают, что все это обман, – сказал Эйс. – Что Легион выдумал историю про Нэда просто для рекламы. – Но он же уже воскрес один раз, – ответила Мириам. – Я им так и сказал. – Затем гоблин крикнул солдатам: – Я же говорил вам, идиоты, что он мертв! Я видел его своими собственными глазами! Мертвее не бывает! Спросите Фрэнка, Ральфа или Уорда. Еще Льюиса и Мартина. Они все подтвердят мои слова. Людоеды продолжали недоверчиво бормотать. – Большинство из вас тоже его видели! – кричал гоблин. – Но только издали, – произнес один из стоящих впереди людоедов. – Это могла быть просто соломенная кукла. – Или какой-нибудь другой парень, – проскрежетал откуда-то сзади тролль. – Эти люди все на одно лицо! – Мы действительно очень похожи, – заметил один солдат-человек, выглянув из-за людоедского локтя. – Почти одинаковы, – согласился другой человек, который оказался братом-близнецом первого. – Иногда даже наши собственные матери не могут нас различить. Мириам была непоколебима. – Боюсь, командира сейчас нельзя беспокоить. Эйс стоял рядом с сиреной, вернее перед ней. Он едва доставал ей до колена. – Вы слышали, что сказала дама. Убирайтесь. Солдаты забормотали еще громче. Один из командующих людоедов положил тяжелую руку Мириам на плечо. – Мы были бы очень рады, если бы вы отошли в сторону, мэм. Это не было просьбой. Сирена почти неслышно промурлыкала что-то, и собравшаяся толпа отступила назад. – Эй, так не честно. Людоед хотел зажать ей рот рукой, но Мириам уже начала петь. Песни сирен были ненадежными – с каждым разом у слушающих увеличивалась сопротивляемость. Но людоеды почему-то были особенно чувствительны, и песни, которые они слышали довольно редко, действовали на них почти мгновенно. Сирены особенно славились своими обольщающими напевами, но в их волшебном сборнике песен было полно и других полезных мелодий. Там были песни, которые могли вызвать дождь или землетрясение, которые крушили стены, заставляли саженец за один день вырасти в могучий дуб, открывали запертые двери или вызывали и изгоняли духов. Мириам была не очень искусной певицей. Для сирены у нее был слабоватый слух. Она не могла заставить реку течь в обратном направлении или околдовать дракона, но зато с блеском исполняла один из самых страшных напевов сирен: «Плач отвращения». Плач забурлил у нее в диафрагме, выкипел из легких, паром вышел из горла и обжег уши собравшихся. Солдаты со слезами на глазах бросились в рассыпную. Некоторые сопротивлялись дольше других, но не успела и дюжина нот сорваться с губ сирены, как большинство уже не выдержало. Только гоблины, на которых почему-то вообще не действовал никакой гипноз, остались стоять на месте. Мириам прекратила петь и потерла горло. После Плача у нее охрип голос. – Убирайтесь отсюда, – проскрипела она. Лишившись поддержки людоедов, гоблины неохотно разошлись. – Хороший фокус, – заметил Эйс. – Он решил проблему. – Мириам откашлялась. – Можешь оказать мне услугу и последить за дверью, пока я не вернусь? Она не очень волновалась, что кто-нибудь, кроме гоблинов, проскользнет в комнату. Сила заклятия должна была действовать еще несколько часов, удерживая большинство солдат вдали от этого места. – Конечно. – Эйс сел на пол и закурил трубку. – Только давай побыстрей. У меня рейс через двадцать минут. Мириам ушла в паб, чтобы достать Нэду еды. Не прошло и шести минут, как к комнате подошла Регина. – Что ты тут делаешь? – спросила она Эйса. – Курю. – Он протянул ей трубку. – Хотите затянуться? – Отойди. – У вас есть разрешение? Амазонка сердито посмотрела на гоблина. – О чем ты говоришь? – Я не должен никого пускать внутрь. – Я выше тебя по званию, маленький гаденыш. – Дело не во мне. Дело в приказаниях. А поскольку я точно не знаю, чьи приказания выполняю, то я, как хороший солдат, не могу так просто вас пропустить. – Эйс глубоко затянулся. Вонючий желтый дым поднимался вдоль стены и собирался у потолка. – Если вы, конечно, не знаете пароль. – Какой еще пароль? – Я сам его не знаю. – Как же ты тогда смог бы его узнать? Эйс снял свои очки и смахнул с них пылинки, просто чтобы чем-нибудь заняться. – Я думаю, что если бы у вас было разрешение и вы знали бы пароль, то сразу же назвали бы его. А если бы у вас было разрешение и не было бы никакого пароля, то вы просто послали бы меня к черту. – Иди к черту. Гоблин улыбнулся. – Хорошая попытка, но считается только первый ответ. А это значит, что у вас нет разрешения. Амазонка улыбнулась в ответ. – Очень умный план. Хоть и с одним недостатком. – С каким же? Регина схватила крохотного гоблина за шарф и зашвырнула в дальний конец коридора. Эйс сильно шлепнулся об пол, но тело у гоблинов было от природы пружинистым, так что он не пострадал. Когда он поднялся на ноги, Регина уже зашла в комнату. Магия напева сирены не действовала на женщин. – Об этом я и не подумал, – сказал Эйс. Пожав плечами, он поднял свою трубку и пошел своей дорогой. Оказавшись по другую сторону двери, Регина широко распахнула свои черные глаза. – Ах. Вы вернулись. У Нэда не было настроения обращать внимание на дежа-вю, поэтому он просто ответил: – Вернулся. – Вы лучше себя чувствуете, сэр? Нэд не ответил. Это по-прежнему был сложный вопрос. Затем еще раз наступила неловкая тишина, во второй раз за вечер между Нэдом и женщиной повисло неприятное молчание. Нэд, как обычно, ничего не заметил, но для Регины это было мукой. Она больше не отрицала, что испытывает к Нэду какое-то чувство, но не осмеливалась дать ему имя. К такому она еще не была готова. Тем не менее это безымянное чувство, это нелепое и неуместное желание безумно терзало ее гордую амазонскую душу. По крайней мере Регине не нужно было бояться неодобрения родителей. У амазонок не было ни отцов, ни матерей. Их направлял только кодекс, крайне необычный и неумолимый. |