Онлайн книга «Петля Мебиуса»
– Вы из ДЭА? – Он был уверен в ответе, но когда ответ прозвучал, громко закашлялся. Младший решил, что на данный момент девиз «честность – лучшая политика» подходит ему. Он сказал: – Я сын Бруло Десадо. Глава картеля. Чина переминался с ноги на ногу. Бруло когда-то купил его лучшее творение. – Вы ищите Никотин, – констатировал Младший. – Вы примерно знаете, где он находится. Я хочу опять купить его у вас. Гулкая пустота в голове Чины мешала ему ответить. Только два человека до него были хозяевами Никотина. Оба входили в десяток самых состоятельных людей Сотрудничества, оба были смертельно больны после гало-бомбардировки, оба владели Никотином непродолжительное время. Оба умерли. Каждый раз Никотин попадал обратно к Чине, в третий раз он продал его Десадо Старшему. Старший умер. Чина искал Никотин и после долгих поисков обнаружил место, где тот, по всей вероятности, должен был находиться. – Я не собираюсь продавать его опять, – сказал Чина. На другой стороне бассейна три с половиной продолжали совещаться. – А что теперь нам делать? – Снули, зевая. – Я не знаю, зачем сюда пришли эти взрослые. – Манок. – Давай я с ними разберусь. – Цеп. – ………………… – Ена. Манок пригладил волосы, повернулся и глянул на «этих взрослых». Высокий и тощий, который появился первым, волновался. Во всем его облике было что-то лихорадочное, жалкое. Он переминался с ноги на ногу, похлопывал себя по груди и бокам, качал головой. Второй, пониже ростом, с самой обычной внешностью – разве что лицо какое-то чересчур унылое – стоял прямо, не шевелясь. Только губы двигались. – Я дам вам столько же, сколько дали за пакет все предыдущие покупатели, включая отца. – Да, Бруло! Отчего он умер? – Смертельная болезнь. При слове «смертельная» Чина вздрогнул. Десадо покосился на него, отвел взгляд, рассматривая детей на другой стороне бассейна. Они напоминали выпавших из гнезда взъерошенных птенцов. Один, тот, что с длинными волосами и в очках, что-то втолковывал другому, с тупым лицом и приплюснутыми ушами, похожему на маленького, но опасного хищника. Они успели завинтить люк, потом спустились по широкой трубе. Она погружалась в дно реки и изгибалась, а дальше шла наискось вверх под бетонным склоном. В стороне от канала она выходила из земли и тянулась дальше внутри одной из опор, заканчиваясь среди построек Верхнего Слоя. – Вы сделали что-то новое за последнее время? Я бы хотел пополнить Выставку Души. Чина глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, и присел на корточки. – Нет. Владельцы умирали, понимаете? Никотин возвращался ко мне, но я боялся подходить к нему. Я держал его в переносном сейфе и не открывал. И только после смерти Бруло он ко мне не вернулся. Я терпел все это время, но я не могу так! – Голос почти сорвался на визг, дети покосились на них. – Мне мучительно хочется увидеть его снова! Это же вселенная, и она прекраснее нашей… – Я не видел Никотин, – перебил Десадо. – Но слышал, что ничего прекрасного в нем нет. Скорее подходит слово… горячечная… больная вселенная. Чина выпрямился и, глядя себе под ноги, пробормотал: – Возможно. Но она мыслит. Десадо схватил его за воротник и заставил согнуться. – Это правда? – спросил он и чихнул прямо в лицо Чине. – Мыслит? Чина прошептал, пытаясь отодвинуться: – Да. Я использовал мемы. Они имеют материальное тело, каждый размером с пылинку. В пакете поместились мириады. Что-то вроде роя, коллектива. Внутреннее электронное пространство Никотина не безгранично, но очень велико. Я запустил их туда обживаться. Их год… ну, думаю, он примерно соответствует нашим суткам. Представляете, как они развились за это время? – «Они»? – уточнил Десадо. – Или «он»? – Не знаю. Отдельная единица вряд ли разумна. Но объединяясь в более-менее большие конгломераты… – Меня интересует, осознаю´т ли они себя? – Десадо наконец отпустил Чину, который потерял равновесие и чуть не свалился в бассейн. – Конечно! – почти выкрикнул он. – Я… я так думаю. Отчего умер ваш отец? – Не ваше дело. Чина отвернулся и сел на краю бассейна, опустив ноги в воду. – У него было искусственное сердце, – сказал Младший. – «Авио-Кор». Для управления приспособили микросхему, которая раньше контролировала сложные авиадвигатели. Вы ведь помните самолеты, Чезарио? В микросхеме что-то нарушилось после бомбардировки, и в крови стали возникать сгустки. Тромбы. В конце концов от этого он и умер. Но его мозг… в нем нашли такие странные изменения… – После гало-бомбардировки изменения начались у многих. – Все изменения произошли сразу после бомбардировки. А эти обнаружились слишком поздно, чтобы быть ее последствиями. Они возникли из-за чего-то другого. Отец лежал рядом с пакетом, протянув к нему руку. Плевать на Выставку, я хочу разобраться с этим. Мальчишка с длинными волосами, сопровождаемый «хищником», решительно подошел к ним и спросил: – На берегу, кроме казусов, был человек, который стрелял по нам стре´лками. Ты, – Манок ткнул пальцем в живот Чины, – убегал от него. Ты, – он пихнул в живот Десадо, – дрался с ним. Я хочу знать, кто это такой. Младший оглядел детей. Он словно увидел их впервые – раньше не было времени это обдумать – и понял, что они не совсем дети. Во всяком случае тот, что в очках. Он уже давно преодолел главный рубеж между взрослым и ребенком – способность отвечать за свои поступки. Десадо заговорил монотонно и рассудительно: – Это Ву, лучший исполнитель «Вмешательства». Удмурт. Он родился олигофреном. Чтобы сделать его нормальным, в его мозг имплантирована синоптическая сеть. Очень сложная структура. Естественно, производителем было «Вмешательство». Их продукция не хуже нашей. Это не пиратские поделки, при прочих равных условиях он бы не пострадал, но к началу бомбардировки Ву находился на орбите, сопровождал одного из своих шефов, инспектировавшего лабораторию тибетцев. Взбесилась вся орбитальная электроника. Атмосфера частично спасала от бомбардировки, а на орбите даже процессоры хорошо защищенной нейросети «Вмешательства» не выдержали. Чем шире их память, тем выше вероятность сбоев. А репродуктивная мозговая сеть – сложная конструкция, там больше сотни терабайт. Лично я с Ву раньше не сталкивался, но слышал, что его глюк специалисты считают единственным в обоих Сотрудничествах и во всех Составляющих. Подобного ни у кого нет. – А что с Ву? – спросил Чина. – Моя разведка пыталась это выяснить. Похоже, в нем пробудилась генетическая память. Десадо опять посмотрел на детей. Второй ребенок стоял, не шевелясь и, кажется, не вникая в смысл слов. Гоминид, решил Младший. Не дебил, но где-то рядом. А первый, длинноволосый, склонив голову, внимательно слушал и пытался понять. |