Онлайн книга «Полукровка»
|
– Кажется? Кажется, я с врачом говорю? Или нет? Мужской голос резок и насмешлив, но в нем угадывается нежность. Так говорил со мной отец… – Слышишь меня? – Теперь мужчина говорит на другом языке… неприятном, но его я тоже понимаю… на языке народа моей матери! – Кто ты? Никто… никто… никто… – Пей! Я пью. Спасибо, спасибо… мне так хотелось пить, мне кажется, я мертвая была, а теперь с каждым глотком оживаю. – Открой глаза. Нет! Нет, я боюсь, не надо! – Открывай глаза! Быстро! Открываю. Ничего… ничего страшного. Пасмурный серый день (вечер? утро?). Плоскость серого неба над головой. Неба? Разве небо – такое? Наверное, раз я его вижу и знаю, что это – небо. – Ну вот, – шепчет женщина. Мне приятно слышать ее. Этот язык ближе мне. Это – мой язык. Кажется. Почему же мужчина упорно обращается ко мне на другом языке? – Садись. Язык народа моей матери… я помню… мама, я помню, ты говорила со мной на этом языке… почему же сейчас мне неприятно слышать его? Сажусь. Лицо женщины против меня – обычное человечье лицо, полное интереса и сочувствия. Женщина круглолица, светловолоса и светлоглаза, и на загорелой коже светлеют вокруг глаз тонкие морщинки. На женщине обтрепанный серый комбез, тяжелые ботинки, в руке фляга. Это она поила меня? А где мужчина? А, наверное, это он поддерживает меня за плечи… Оборачиваюсь. Да. Тоже – человек, тоже светловолос и светлоглаз, но лицо словно застыло в суровой маске, и смотрит мрачно. Одет так же… где же я видела такую одежду? Мне кажется, она должна что-то обозначать… – Ты ведь вхож в ханнский поселок, – тихо говорит женщина. – Она оттуда? – Нет. Я вообще сильно сомневаюсь, что она чистая ханна. Черная… а глаза-то, глаза… с ума сойти! – Может, мутация? – Встать можешь? – Он скорей приказывает, чем спрашивает. Могу, наверное… Я встаю неожиданно легко: сила тяжести меньше, чем я ожидала. Меньше, чем на Ссс… я ведь на Ссс? Или нет? Где же я? Надо спросить, они знают, они скажут мне, только вот не получается почему-то – спросить. Умею я вообще разговаривать? Это не Ссс, точно, и не Земля тоже, на Земле гравитация чуть больше, я хорошо помню… помню… откуда? Разве я бывала на Земле? Бывала, наверное, – я ведь помню земную гравитацию. Но почему-то совсем не помню остального… – Слышит, и то ладно, – бормочет мужчина. – Явный шок, – отвечает женщина. – Кто же она? – Никто, – вдруг приходят ко мне нужные слова. – Пыль под ногами, прах из праха… это я помню. Мужчина с женщиной быстро переглядываются, а у меня неожиданно получается задать вопрос: – Где я? – Нигде, – горько отвечает мужчина. – Никто может быть только нигде. Вот это правильно! Правильно… я принимаю объяснение согласным кивком. – А говорит хорошо, без акцента, – тихо замечает женщина. И протягивает мне потрепанные серые шорты: – На-ка, надень. Я замечаю, что совсем раздета… но не могу вспомнить, в чем была. И главное – где была? Не здесь, в этом я уверена. Пока натягиваю шорты, мучительно пытаюсь вспомнить… нет, не получается. – Пойдешь с нами? – предлагает мужчина. – Пойду, – соглашаюсь я. Мне все равно, почему бы и не пойти. – А откуда ты, помнишь? – на ходу спрашивает женщина. – Где твой дом? – Дом? – Что такое «дом»? – Место, где ты живешь, – объясняет женщина. – Где твои родные и друзья. Где тебя ждут. Я долго думаю. Вернее, пытаюсь думать. Мне кажется, у меня есть друзья. Мне кажется, меня должны ждать. Но это – за слепящим светом, за болью и страхом. Мне не хочется думать об этом. – Не помню, – отвечаю я. Впереди вырисовываются на фоне серого неба какие-то сооружения. Вроде ангаров, но низкие, словно до половины вкопанные в грунт. Скоро мы подходим к ним вплотную. Они намного меньше, чем показались мне издали. Не ангары, даже не мастерские; скорее в размер мелкой торговой точки. «Нейтрал», всплывает в памяти слово. Что это – «Нейтрал»? – Это рынок? – Здесь мы живем, – тихо отвечает женщина. – Я живу на Нейтрале, – выдаю я возникшую в мозгу истину. – Вспомнила, – бормочет мужчина. – Нейтрал… ишь ты! – Мы даже не знаем, в какой стороне твой Нейтрал, – вздыхает женщина. Я выпаливаю координаты, мужчина останавливается и долго на меня смотрит. От его взгляда по коже начинают бегать мурашки; я передергиваю плечами, а он снова спрашивает: – Кто ты? Слепящий свет, боль и страх… Прах из праха, пыль под ногами, никто! – Никто, – шепотом повторяю я. – Оставь, – приказывает женщина. – Так ты ничего не добьешься. Разве что углубления шока. – Извини, – говорит мужчина. Непонятно говорит – вроде бы не женщине, а мне. За что? Я подхожу к ближайшему строению и провожу рукой по чуть шершавой поверхности брони… я делала так тысячи раз. Броня… ангар… катера… корабли… мой кораблик… «Мурлыка»! – «Мурлыка», – шепчу я. Мужчина словно хочет что-то спросить, но женщина хватает его за руку, он осекается и только смотрит на меня… слишком пристально смотрит, неприятно. Из строения выходит человек, темнолицый и седой, в таком же комбезе. Глядит на меня с явственным недоумением. – Кого ты привел, Алан? – Доставка явно не по адресу, – подхватывает второй, молодой, худощавый и стремительный, босой, в затертых джинсах и драной полосатой рубахе. – Как сказать, – возражает мужчина… Алан. – Говорит она по-нашему. Подходят еще люди, а мне снова чудится слепящий свет, и я понимаю – что-то страшное будет сейчас со мной. Мурашки по коже, и дыбится шерсть… я боюсь, они такие непонятные, они так странно смотрят на меня, и всё здесь непонятно и неправильно… – Успокойся, – ласково говорит женщина. – Они просто удивлены. Они не знали, что бывают черные голубоглазые ханны. Ханны, повторяю я про себя. Ханны. Я помню. Ханны – рыжие бестии – кошачья спесь – не люблю! – Черных ханн не бывает, – уверенно говорю я. – Ханны рыжие. – Кто бы говорил, – отчетливо фыркает тот молодой, что проехался насчет доставки не по адресу. Ему вторят несколько смешков. Женщина берет меня за руку: – Пойдем. Люди расступаются, давая нам дорогу. |