Онлайн книга «Габриэла, корица и гвоздика»
Капитан жестикулировал, время от времени его прерывал доктор. Мундиньо слушал, кивая головой. «Они что-то замышляют…» — подумал Насиб. Что, черт возьми, делал экспортер дома (ибо он наверняка шел оттуда) в такой час в компании этих двух приятелей? Приехав сегодня, после почти месячного отсутствия, Мундиньо должен был сидеть у себя в конторе, принимать полковников, обсуждать дела, покупать какао. Но поступки Мундиньо Фалкана были неожиданными, он делал все не так, как другие. Вот он шагает с беспечным видом и с величайшим оживлением обсуждает что-то с двумя приятелями, будто у него нет серьезных дел, требующих разрешения, клиентов, которые его ждут и которых надо отпустить. Насиб оставил кассу на Вико Фино и вышел из бара. — Ну как, достали кухарку? — спросил капитан, уезживаясь. — Я обошел весь Ильеус. И хоть бы одна… — Коньяку, Насиб. И настоящего! — крикнул Мундиньо. — И пирожков с треской… — Будут только вечером… — Эй, араб, что это у вас происходит? — Так можно растерять клиентуру. Мы сменим бар… — рассмеялся капитан. — К вечеру все будет. Я заказал сестрам Рейс. — Хорошо хоть так… — Хорошо? Они же дерут безбожно… Я терплю убытки. Мундиньо Фалкан посоветовал: — Вам, Насиб, нужно модернизировать свой бар. Привезти холодильник, чтобы всегда был лед, установить современное оборудование. — Сейчас мне прежде всего нужна кухарка… — Выпишите из Сержипе. — А пока она приедет? Наблюдая за друзьями, у которых был вид заговорщиков, Насиб заметил довольную улыбку капитана, а также то, что они внезапно прервали разговор при его приближении. Подошел Разиня Шико с бутылкой вина на подносе. Насиб подсел к столику друзей. — Сеньор Мундиньо, чем вы досадили полковнику Рамиро Бастосу? — Полковнику? Ровным счетом ничем. А что? Насиб сдержанно ответил: — Да ничего, просто так… Капитана заинтересовали слова Насиба, и он хлопнул его по спине: — Выкладывайте, араб. В чем дело? — Сегодня я встретил его — он сидел напротив префектуры, греясь на солнце. Поговорили о том, о сем, я рассказал, что сеньор Мундиньо приехал сегодня и что скоро прибудет инженер. Старик прямо озверел. Спросил, при чем здесь сеньор Мундиньо, зачем он, мол, суется туда, куда его не просят. — Видите? — прервал капитан. — Мель… — Нет, не только мель. Потом подошел учитель Жозуэ и сказал, что колледж получил официальный статут, полковник так и подпрыгнул. Видно, он сам обращался с ходатайством к правительству, но не сумел ничего добиться. Рассердившись, он даже стукнул палкой по земле. Насиб остался доволен молчанием друзей и впечатлением, которое на них произвело то, что он рассказал. Он отомстил им за конспиративный вид, с которым они сюда явились. Скоро он узнает, что они замышляют. Капитан сказал: — Так вы говорите, он разозлился? Ну, ничего, скоро он еще больше взбесится, этот старый колдун. Он думает, что он тут один хозяин… — Для него Ильеус как собственная фазенда. А нас, ильеусцев, он считает своими батраками… — заметил доктор. Мундиньо Фалкан молча улыбался. В дверях кинотеатра показались Диоженес и чета артистов. Они увидели друзей за столиком у бара и направились к ним. Насиб сказал: — Именно. Сеньор Мундиньо для него «чужак». — Он так и сказал? — спросил экспортер. — Да, это его выражение. Мундиньо коснулся руки капитана. — Можете договариваться, капитан. Я решил. Старик еще попляшет под нашу музыку. — Последнюю фразу он сказал для Насиба. Капитан поднялся, допил свою рюмку, чета артистов была уже близко. «Что они, черт возьми, замышляют?» — соображал Насиб. Капитан стал прощаться: — Извините, мне нужно идти, срочное дело. Мужчины поднялись из-за столика, задвигали стульями. Анабела, держа раскрытый зонтик, кокетливо улыбалась. Принц, зажав длинный мундштук во рту, протягивал свою худую, нервную руку. — Когда премьера? — спросил доктор. — Завтра… Мы договариваемся с сеньором Диоженесом. Хозяин кинотеатра, как всегда небритый, пояснял своим унылым и жалобным голосом псаломщика: — Думаю, он будет иметь успех. Ребятам нравятся фокусы. И даже взрослым. Но она… — А почему вы боитесь за нее? — спросил Мундиньо, пока Насиб подавал аперитивы. Диоженес почесал подбородок. — Всем известно, что Ильеус — еще отсталая провинция. На танцы, которые она исполняет почти обнаженная, семьи не пойдут. — Зал заполнят одни мужчины… — заверил его Насиб. Но у Диоженеса была наготове куча отговорок. Ему не хотелось признаться, что он сам, протестант и целомудренный человек, шокирован смелыми танцами Анабелы. — Это больше подходит для кабаре… Для эстрады в кинотеатре такие танцы не годятся. Доктор очень вежливо и изысканно извинялся перед улыбающейся артисткой за свой город: — Сеньора, простите нас. Отсталый край здесь, передового искусства не понимают. Такие танцы у нас считаются безнравственными. — Но это же высокое искусство, — произнес замогильным голосом фокусник. — Конечно, конечно… Но все же… Мундиньо Фалкан потешался: — Однако, сеньор Диоженес… — В кабаре она может больше заработать. Будет в кинотеатре помогать мужу, а по вечерам танцевать в кабаре. При упоминании о большом заработке глаза принца загорелись. Анабела спросила Мундиньо: — А вы как думаете? — По-моему, это неплохо. Иллюзионистка в кинотеатре и танцовщица в кабаре… — Прекрасно! — А это заинтересует хозяина кабаре? — Сейчас узнаем… — Мундиньо обратился к Насибу; — Насиб, сделайте одолжение, пошлите мальчика за Зекой Лимой, я хочу поговорить с ним. Только побыстрее, пусть немедленно придет. Насиб крикнул негритенку Туиске, который тут же выбежал из бара Мундиньо давал хорошие чаевые. Араб обратил внимание, что голос экспортера звучал властно и напоминал голос полковника Рамиро Бастоса, когда тот был моложе, — это был голос человека, привыкшего повелевать, диктовать законы. Нет, что-то должно произойти. Оживление в баре возрастало, подходили новые посетители, за столиками становилось все более шумно, Разиня Шико носился как угорелый. Снова появился Ньо Гало и присоединился к компании. Подошел и полковник Рибейриньо и стал пожирать глазами танцовщицу. Анабела блистала в мужском обществе. |